Очень тяжело быть зависимой. Если бы речь не шла о будущем романе, я бы уже затопала ногами, придя в полное негодование от занудства Олега. Но сегодня я глупо хихикнула и уточнила:

– Значит, не станешь ничего скрывать?

– Нет, – ухмыльнулся Олег, – видишь, какой я добрый, зря ты меня из дома выставить хотела.

Чтобы разговор не скатился вновь на стезю выяснения отношений, я быстро перебила своего майора:

– Каким образом ты оказался во дворе дома, где живет этот Женя?

Олег потер рукой затылок.

– Ну слушай, только сделай милость, не перебивай, меня это бесит!

«А меня доводит до обморока твое занудство», – хотела выпалить я, но вновь огромным усилием воли сдержалась.

– Некоторое время тому назад, – завел Олег, – ко мне обратился парень, Антон Сухов, помнишь его?

Я наморщила лоб:

– Антон, Антон, жутко знакомое имя, откуда я его знаю?

– Это мастер, который чинил мою машину в сервисе.

– Точно! – обрадовалась я. – Такой симпатичный паренек, беленький, молчаливый.

– Он заикается, – пояснил Куприн, – поэтому и предпочитает помалкивать. С Антоном и впрямь трудновато разговаривать, он об этом знал и никогда не заводил с клиентами беседы.

Поэтому Олег очень удивился, когда механик позвонил ему на мобильный и попросил о встрече.

– Дело такое странное, – заикался юноша, – я словно привидение встретил или двойника, вот даже книгу купил по колдовству, почитать. Может, такое и впрямь случается?

Олег внимательно слушал неровную речь, недоумевая, что же случилось со всегда спокойным, даже апатичным Антоном.

Сухов служил в Чечне. Один раз ему в составе группы солдат велели сопровождать грузовик, как им было сказано, с продуктами. Но Антону сразу показалось, что лейтенант, командовавший операцией, чего-то недоговаривает. В машине и впрямь были ящики с тушенкой, буханки хлеба и пачки концентратов, но… Но отчего-то грузовик отправлялся после обеда, а ближе к вечеру федералы никогда без особой нужды не передвигались по дорогам. И путь следования машины был выбран очень странно, часть его нужно было проделать по дороге, контролируемой боевиками. Антон только удивлялся, за каким чертом тащить консервы в сумерках, да еще в непосредственной близости от чеченцев? Ведь можно по-другому спланировать путь.

Но на войне спорить не принято, приказы не обсуждаются. Солдаты заняли свои места и двинулись в путь. В том месте, где дорога, делая резкий поворот, сужалась, послышались выстрелы. Антон даже не понял, в чем дело. Он выскочил из автомобиля, отбежал чуть-чуть в сторону и увидел, что машина, в которой он сидел, мгновенно превратилась в огненный шар.

Антона оглушило, он перестал слышать звуки. Парень упал на землю и попытался отползти подальше от места, где бушевал огонь. Удалось ему это с большим трудом, встать на ноги он не мог. Перед его глазами носились люди в форме. Через мгновение до Антона дошло: грузовик с продуктами тоже полыхает жарким костром, около него лежит тело лейтенанта, над ним склонился солдат в форме федеральных войск. Вот он разрывает гимнастерку, сдергивает с шеи трупа мешочек, вешает на себя… События разворачивались словно в немом кино. Еще через секунду Антон сообразил, что чеченцев не видно, на дороге лежат трупы его товарищей, а двое солдат в форме Российской армии бродят между ними с автоматами, делая контрольные выстрелы в головы.