— «Тирион», «Тирион»! Здесь «Бормотун 66».

Антон возникал в эфире, словно был оператором станции «Тирион», и отвечал:

— «Бормотун 66». Здесь «Тирион». Слышу хорошо.

— «Тирион», прошу срочно передать на КП «Сурмантай» мое сообщение. Время вылета 15.00 по Гринвичу. Мы имеем 6000 тонн груза…

— Честно говоря, мне наплевать, что ты там имеешь. Лети себе куда следует.

Потерявший дар речи, радист долго не мог прийти в себя, но затем все же интересовался:

— Эй, «Тирион», а это ты?

— Я-Я. Штангенциркуль. Еще вопросы есть?

— Есть. Как у вас погода?

— Хреновая. Дожди идут. Так что, нечего тебе здесь делать. Лети домой.

— Да ты что, а задание?

— Бог с ним, с заданием. Дома, небось, жена ждет, дети.

— Да… — послышался мечтательный голос радиста.

— Дети-то есть?

— Есть. Трое: два парня и дочка.

— Ого. Когда же ты успел?

— Да еще в военной Академии. А ты?

— Я не женат, — сказал Антон, — Ну ладно, мне пора. Ротный вызывает.

— Чего? — казалось, удивлению радиста не было предела, — А что такое «Ротный»?

— Ротный, брат, это такая штука… В общем, вали домой! Будешь пролетать мимо, не задерживайся — пролетай!

Возвращаясь назад в виде сигнала, Антон частенько перегружал электрическую сеть. В результате во всем центре регулярно гас свет, а электрики замучались искать неисправность в проводке. Так он резвился, время от времени, пытаясь наполнить жизнью пустые армейские дни. И не знал, что очень скоро игры его станут совсем другими.

Однажды, находясь на ночной «Смене», Антон отметил для себя необычное эфирное явление. Вот уже битый час он с напряжением вслушивался во все шорохи, но создавалось ощущение, что весь радиообмен прекратился и эфир абсолютно пуст. Как ни старался Антон объяснить себе значение этого феномена природы и ВВС США, так и не смог. Дело было под утро. По местному времени тикал уже шестой час новых суток. Узрев, что Малой не спит, Антон решил врезать с ним по кружке чая, что само по себе очень приятно по утрам, а заодно поинтересоваться о состоянии дел в ВВС Великобритании. Хлопнув закутавшегося в шинель Малого по плечу, Антон вопросил:

— Скажи-ка толстый, а не выпить ли нам…

— Неплохо-бы. — мечтательно пробубнил Малой.

— … По стаканчику чая. — закончил свое предложение Антон.

— Эх, ты. — с досадой сказал Малой, усилием воли раздвигая затекшие от сна веки, и потягиваясь с хрустом в позвоночнике. — А еще друг называется.

Закончив процесс перехода от состояния полной недвижимости в горизонтальном виде к сидячему образу службы, Малой, подумав, согласился на чай. Через пять минут два товарища сидели «за Роялем» и потягивали горячий напиток.

— Слушай, Малой, — спросил Антон, — Что у тебя в эфире делается? Самолетов много?

— Да нет, так себе, — ответил Малой, — разведка шуршит понемногу и все.

— А у меня америкосы что-то совсем затихарились. Ни слуху, ни духу. Даже ежечасного сигнала с наземных авиабаз не передают. — посетовал Антон.

— Странно, — пробормотал Малой, — Может у них праздник какой?

— У них каждый день — праздник. — в тон ему ответил Гризов. — Но военная авиация даже у них по праздникам летает.