- Никого?

- Никого.

Тогда Саша за воротник вытащил из будки тугой мешок.

- Закинь мне его на плечо.

- Что это, Саша?

- Рис.

- Откуда?

- Отсюда.

- А сюда откуда?

- Оттуда, - раздраженно окончил диалог Саша.

Саша брал чужое, Саша присваивал не свое. Это было ужасно, отвратительно, противоестественно. Алик хотел сказать это вслух, но вдруг поймал мутный Сашин взгляд - как бы сквозь и мимо.

Ничего не говоря, Алик ухватился за нижние углы мешка. Держась правой рукой за горловину, Саша подсел, и они вдвоем ловко вскинули увесистый мешок на Сашино плечо.

- Порядок! - одобрил Саша.

- Я тебе больше не нужен? - холодно осведомился Алик. Саша через левое плечо серьезно посмотрел на него, ответил:

- Нужен. Пока до рынка дойду, раза три плечо менять придется.

А у рынка вовсю шуровал народ: воскресенье, базарный день, барахолка. Раздвигая мешком плотные ряды, порядком взмокший, Саша и идущий следом Алик прорвались наконец к ряду, где царствовал Петро. Саша скинул мешок, достал носовой платок, вытер лицо, высморкался.

- Я тебе больше не нужен? - опять спросил Алик.

- В баню пойдем.

- У меня тренировка, - сказал Алик, повернулся и пошел. Саша рассматривал его осуждающую спину, когда подковылял Петро.

- Привет, Сашок, что это у тебя?

Саша лихо хлопнул по упитанному мешочному торсу:

- Почем сегодня рис?

- Красненькая стакан...

Весь мешок оптом за сколько возьмут?

- Любая половина.

- Зови перекупщика, Петро!

Вас не забыть, московские бани военных лет. Гостеприимно принимая в свои жаркие чертоги вечно мерзнувших от постоянной голодухи москвичей, вы вместе с городской пылью и заводской копотью смывали с них усталость и тоску, равнодушие и тревогу.

И вас не забыть, коричнево-зеленые, размером меньше спичечного коробка, кубики мыла, от которых волосы становились легкими, а отмытая кожа чисто поскрипывала под растирающей ее ладонью.

Саша отстоял длинные очереди в Песчаные бани. Очередь за билетами. Очередь за кубиками мыла. Очередь в раздевалку. Он разделся, обнажил молодое, сильное, во многих местах изуродованное железом тело и вошел в мыльную.

Он тщательно мылился большой мочалкой...

Он темпераментно хлестал себя веником...

И опять неистово тер себя грубым лыком...

Он отмывался.

Саша брился, когда отражением в зеркале мелькнуло за серым вечерним окном чье-то лицо. Саша стремительно развернулся. На него грустно и внимательно смотрел Сергей.

- В дверь заходи! - недовольно посоветовал Саша.

Сергей стоял в дверях.

- Зачем ты это делаешь, Сашок?

- Что я делаю - поинтересовался Саша, озабоченно оценивая в зеркале качество своей парикмахерской работы и выражение Серегиного лица. С грустным всепониманием старшего Сергей неохотно усмехнулся и прямо спросил:

- Где ты взял этот рис?

- Какой рис? - Саша решительно захлопнул походное свое зеркало и мокрым полотенцем вытер лицо.

- Хватит придуриваться. Откуда у тебя рис?

Саша налил в ладонь одеколона, зажмурившись, умылся из горсти, охнул, открыл глаза и весело встал:

- Нашел.

- Где?

- Ну ладно, Серега! Был рис и нет риса!

- Ты украл его. - Сергей сел за стол и стал рассматривать свои руки.