— Во что?

— В угадайку.

— Какую еще угадайку?

— Я буду угадывать, с кем ты встречаешься в Санкта-Психо… а ты, в свою очередь, будешь угадывать, с кем хочу встретиться я.

— Санкта… нам запрещено употреблять эту кличку.

— Знаю. — Ян заговорщически подмигнул. — Я начинаю… Это мужчина?

Она заметно опьянела, посмотрела на него блуждающим взглядом и замысловато, с кокетливым вывертом головы кивнула.

— А ты… ну, в общем… это женщина?

И Ян кивает. Первый раунд: ноль-ноль.

— Это кто-то из твоего прошлого? Кого ты знала раньше до… до Санкта-Пси… до Санкта-Патриции?

На этот раз она очень медленно качает головой из стороны в сторону и поднимает руку ладонью вперед:

— Теперь моя очередь: знаком ли ты был с этой женщиной раньше?

Ян делает маленький глоток. Ему очень нравится вкус ликера.

— Да, мы встречались. Много лет назад.

— Знаменитость? — Она улыбается.

— В каком смысле?

— В каком, в каком… вот в каком: газеты о ней писали, фотографию видел каждый еж… было такое?

Ян отрицательно качает головой. Он не лжет. Рами никогда не была знаменита как преступница. Она и вообще была не очень известна, даже по ТВ ее ни разу не показывали. Он поднимает рюмку.

— А твой приятель? Знаменитость?

Она перестает улыбаться и отводит глаза:

— Можно и так сказать.

Ян не спускает с нее глаз. Ему приходит в голову одно-единственное имя, которое он знает, но это такое дурацкое предположение, что самому смешно.

— А может быть, это Рёссель? Иван Рёссель?

Ханна вздрагивает, словно ее ударило током, и застывает с рюмкой в руке.

— Неужели это с ним ты встречаешься, Ханна? С убийцей Рёсселем?

Она открывает рот, хочет что-то сказать, но вместо этого встает:

— Мне пора.

И уходит, не сказав ни слова.

А он остается сидеть, как парализованный, с пустой рюмкой в руке. На столе стоит рюмка Ханны — ко второй она даже не притронулась. Он протягивает руку и выпивает ее. Почему-то ему вдруг стало невкусно, но он допивает до дна.

И вспоминает, что сказала Лилиан про Ханну Аронссон: Она немного сумасшедшая, и выглядит такой тихоней… а на самом деле личная жизнь у нее… ого-го.

Немного? Она должна быть как следует сумасшедшей, чтобы по ночам тайно пробираться в Санкта-Психо и встречаться с Иваном Рёсселем.

С детоубийцей Иваном Рёсселем.

В одной из газет его так и называли, а в другой придумали кличку: Иван Грозный.

И что у Ханны общего с Рёсселем?

Иван Рёссель улыбается Яну, будто они лучшие друзья. Широкие плечи, спадающие на лоб волнистые черные волосы. Похож на слегка постаревшего рок-певца. Из-под челки смотрят довольные глаза — ему нравится, когда его фотографируют. Или уверен, что намного умнее фотографа.

Снимали в полиции. Ян долго смотрит на дисплей компьютера.

Рёссель, конечно, никакой не рок-музыкант и никогда им не был. Обычный преподаватель химии и физики в старших классах. Не женат, близких друзей нет. Среди учеников был популярен, хотя коллеги считали, что он нагловат и хвастлив.

Газеты приводили интервью с его матерью: «Хороший, добросердечный мальчик».

В большинстве накопанных в Интернете статей муссировались истории с убийствами молодых людей в Южной Швеции и Норвегии, убийствами, в которых учитель не без оснований подозревался.