Когда вам приходит на ум, что нечто начинает распускаться и расцветать, вам надо постичь происходящее определенным образом. Как только появляется мысль, она привносит свою собственную категорию. Тогда вы говорите «цветение», вы говорите «открытие», вы говорите «проникновение». Одно и то же явление может быть понято с помощью множества разных метафор. А метафора зависит от вас, от вашего ума. И то, от чего она зависит, зависит от многого – например, от вашего жизненного опыта.

Возможно, что через двести или триста лет на Земле совсем не останется змей, потому что человек уничтожает все, что ему враждебно. Тогда слово «змея» станет просто историческим, книжным словом, оно не будет отражать реальности. Даже и сейчас для большей части мира оно не является реальностью. Тогда символ потеряет свою силу, красота будет утрачена. Символ станет мертвым, и вам нужно будет представлять себе кундалини как-то по-другому.

Например, это может быть волна электричества. Для ума «электричество» ближе, более понятно, чем «змея». Или это может быть реактивный самолет, несущийся вверх, ракета, летящая на Луну. Понятие скорости окажется более подходящим, это будет как реактивный самолет. Если вы сможете это почувствовать, и ваш ум представит это как реактивный самолет, то это станет похожим на реактивный самолет. В реальности будет что-то другое, но вы выбрали такую метафору – вы выбрали ее исходя из своего опыта, потому что она имеет для вас смысл.

Поскольку йога возникла в земледельческом обществе, у нее и символы соответствующие: цветок, змея и так далее – но это всего лишь символы. Будда никогда даже не говорил о кундалини, но если бы говорил, то он не стал бы называть ее змеиной силой, так же как и Махавира. Они были родом из королевских семей, и символы, которые были близки другим людям, им не подходили. Они использовали другие символы.

Будда и Махавира жили в королевских дворцах. Змеи не были для них реальностью. Но для крестьян они были самой непосредственной реальностью, никто не мог избежать встречи с ними. И они были опасны – вам следовало все время быть начеку. Но для Будды и Махавиры это не было реальностью.

Будда не мог говорить о змеях, он говорил о цветах. Цветы он знал, и знал их лучше, чем кто-либо другой. Он видел множество цветов, но это были только живые цветы. Его отец приказал дворцовым садовникам следить, чтобы ни один увядающий цветок не попался на глаза Гаутаме. Он должен был видеть только распустившиеся цветы, поэтому всю ночь садовники работали в саду. И утром, когда он приходил, в саду не было ни одного сухого листа, ни одного увядшего цветка – там были только едва распустившиеся цветы.

Поэтому для Будды цветы были той реальностью, которая нам недоступна. И когда он достиг реализации, он стал говорить об этом как о цветении и распускании цветов. В реальности было что-то другое, но Будда создал такую метафору.

Эти метафоры не являются чем-то нереальным, это не просто поэтические образы. Они соответствуют вашей природе, они близки вам, и вы близки им. Отрицание символов оказалось сильнодействующим и опасным средством. Вы отрицали и отрицали все, что не имеет материального существования, материальной реальности, и теперь ритуалы и символы берут свое – они снова возвращаются, восстанавливают свои права. Они появляются в вашей одежде, в ваших храмах, в вашей поэзии, в ваших поступках. Символы обязательно возьмут свое, они вернутся. Их нельзя отрицать, потому что они присущи вашей природе.