Но вот наступила суббота. Ночью я спала очень плохо и к тому же встала слишком рано. Время шло ужасно медленно, и я почувствовала, что постепенно начинаю паниковать. В голове не было ни одной связной мысли. О завтраке я и думать не могла – мне просто кусок в горло не лез.

Я все яснее представляла себе, какой кошмар меня ожидает. И зачем только я дала себя уговорить? Видимо, я совсем с ума сошла. Легко сказать: «Кто не пытается, тот ничего не добьется». А у меня так все свело в животе… Добром это не кончится.

Мани подошел ко мне, виляя хвостом.

– Ты мне сейчас ничем помочь не можешь, – вздохнула я. – Я такую кашу заварила! Мне ведь никогда еще не приходилось выступать, а тут сразу несколько сотен человек будет в зале.

И тут я заметила, что Мани что-то держит в зубах. Это был мой дневник успеха.

– Я вижу, что ты хочешь помочь мне, но все это напрасно. Сейчас я ни на чем не могу сосредоточиться.

Но Мани не унимался. Он пристально смотрел мне в глаза, по-прежнему держа в зубах дневник. Я попыталась оттолкнуть его, но пес ловко увернулся и выронил дневник прямо мне на колени. Я хотела было отложить его в сторону, но Мани тут же залаял.

Я рассмеялась и сразу почувствовала себя немного лучше. Открыв дневник, я сразу невольно вспомнила наш последний разговор, когда, полистав его, нашла в себе силы согласиться на это выступление.

Я заставила себя начать читать. Оказывается, я уже очень многого добилась: начала зарабатывать деньги, нашла работу, пережила приключение в «ведьминой избушке», открыла счет в банке, помогла родителям… Вопреки своим ожиданиям, я углубилась в чтение, и это отвлекло меня от предстоящего выступления. Складывалось впечатление, будто я действительно могу выполнить все, что запланировала.

Я читала не меньше получаса и с каждой минутой чувствовала себя все лучше и лучше. Вскоре я стала собираться и хотела было уже идти в гараж за велосипедом, как вдруг из кухни вышли родители. Оказалось, что они собираются ехать вместе со мной. Я думала, меня хватит удар. Только этого еще не хватало! Я безропотно села вместе с Мани в машину. Ехать было недалеко. По пути я гладила Мани, и это меня немного успокаивало.

У входа в школу меня ждала госпожа Хайнен. Она приветливо поздоровалась со мной и, взяв за руку, повела в зал. Он был полон. Мы сели в первый ряд. Хотя очередь до нашего выступления еще не дошла, у меня было ощущение, что все смотрят только на меня.

И вдруг я услышала знакомый голос. Я оглянулась и увидела в проходе очень знакомое лицо. Это был Гольдштерн в инвалидной коляске. Я радостно поздоровалась с ним.

– Кира, это особенный день в твоей жизни, – сказал он. – Я просто не мог не приехать.

Я была так растрогана, что не могла вымолвить ни слова. И только тут я заметила, что рядом с Гольдштерном сидит целая группа моих знакомых. Здесь были и Марсель, и Моника, и госпожа Трумпф, и супруги Ханенкамп. Все пришли на мое выступление. Я поздоровалась со всеми. Хотя я по-прежнему сильно нервничала, но присутствие друзей придало мне уверенности. Я вдруг поняла, что ничего страшного со мной не случится.