Особенно после всего, что мы с ним пережили. Может быть, лучше сбежать вместе с Мани?

Пес положил морду мне на ноги и посмотрел на меня. Мне не нужно было слышать голос Мани. Его взгляд сказал мне все: он от меня не уйдет.

На следующий день мне не хотелось идти в школу.

Я боялась, что, когда вернусь, Мани уже не будет. Но папа твердо пообещал мне, что к тетиному соседу мы поедем вместе.

Моника уже привыкла, что из меня в последнее время слова не вытянешь. Однако к третьему уроку я уже не могла держать свои проблемы при себе. Я рассказала ей, какое ужасное известие принесла нам тетя. Моника отнеслась к этому с сочувствием.

– Если тебе надо будет спрятать Мани, то пусть он побудет у нас, – предложила она.

Я почувствовала облегчение. Теперь я знала, что какое-нибудь решение обязательно найдется.

И все же, когда мы подъехали к тетиному дому, я почувствовала холодок в животе. Вместе с ней мы отправились к соседу. Вскоре показалась громадная вилла, стоявшая посреди чудесного парка. Привратник отворил ворота, и мы медленно подъехали к дому.

– Похоже, у тех, кто здесь живет, денег куры не клюют, – с удивлением сказал папа.

– Господин Гольдштерн сколотил себе громадное состояние на бирже, – пояснила тетя. – Я слышала, что недавно он попал в аварию. Даже не знаю, выписался ли он уже из больницы.

Я обхватила руками Мани и пожелала, чтобы господин Гольдштерн вместе со своей виллой куда-нибудь провалился.

Прислуга в доме уже получила от привратника известие о нашем приезде и встречала нас у дверей. Выйдя из машины, тетя объяснила причину нашего визита. Вскоре мы уже стояли перед господином Гольдштерном. Это был невысокий человек с очень приветливым лицом. Вообще-то я уже заранее возненавидела его, но, увидев, к своему удивлению, очень быстро изменила свое мнение. Кроме того, он был очень умен, так как сразу понял, что из всех присутствовавших меня связывали с Мани самые тесные отношения.

– Как ты назвала нашего общего любимца? – поинтересовался господин Гольдштерн.

Я не могла выдавить из себя ни звука, так как до меня вдруг дошло, что у Мани здесь было другое имя.

– Мани, – ответил папа.

– Мани – это хорошо. Очень хорошо, – обрадовался Гольдштерн. – Это мне нравится даже больше, чем его прежнее имя. Пусть он остается Мани.

Я с удивлением посмотрела на него. Разговор начинался неплохо. Мне тоже казалось, что наш пес должен обязательно носить имя Мани.

Гольдштерн провел нас в гостиную. Он рассказал, что ехал вместе с собакой на машине в одиннадцати километрах от нашего дома и попал в аварию. При этом он получил серьезную травму, потерял сознание и пришел в себя только в больнице. Своего пса он с тех пор не видел. Ему пришлось провести в больнице несколько месяцев. Все это время он искал собаку, но никто о ней ничего не слышал.

– Мани наверняка пытался вернуться домой, но, видимо, по пути на него напали другие собаки, поэтому он смог добраться только до нашего сада, – объяснила я.

Я рассказала все, что знала о Мани, в том числе и о том, что он чуть было не утонул. Разумеется, о том, что он умеет говорить, я промолчала. Правда, у меня было такое чувство, что этому человеку можно доверять, но кто знает…