Будет страшно, но не выбирайте страх. Те, кто выбирают страх, разрушают себя. Пусть будет страшно – вопреки всем страхам двигайтесь в любовь.

Если мы убеждены в собственной ограниченности, то и действуем как ограниченные человеческие существа. Отбросив это дурацкое убеждение, мы сразу же начинаем действовать как существа без ограничений.

Вы очертили вокруг себя круг… Так делают цыгане. Они постоянно движутся – это кочевой народ. Когда старшие приходят в город, они очерчивают круг вокруг детей и говорят: «Сядьте и сидите. Вы не можете выйти: круг волшебный». И цыганский ребенок не может выйти – невозможно! Потом он становится взрослым, становится стариком; и даже тогда, если его отец очертит круг, старик не сможет из него выйти. Он верит – а если верить, заклятье действует.

Вы скажете, что с вами ничего подобного не получится. Если кто-то очертит вокруг вас круг, вы тут же из него выпрыгнете – ничего не получится. Но этот старый цыган – он был обусловлен с самого детства. Для него заклятье действует, для него оно реально, – потому что реально то, что действует. Нет другого критерия реальности.

Таким же образом, любое ограничение – это идея. Люди держатся ошибочных убеждений и вследствие этого ошибочно действуют. Они сталкиваются с убеждением и продолжают его подчеркивать: «Из-за него я действую ошибочно». Заколдованный круг замыкается. Они становятся еще более ограниченными. Оставьте эту идею и забудьте о ней – это только круг, который вокруг вас очерчен; вы очертили его сами, или вам помогли другие.

Люди совершенно забыли, что секс ничтожен в сравнении с тем слиянием, которое происходит с влюбленными, когда они просто лежат рядом, в глубокой любви, в глубоком благоговении, в молитве.

Когда физическая энергия не вовлечена в секс, она достигает больших высот. Она может достичь высочайшей возможной точки – самадхи, пробуждения. Но люди совершенно забыли; они думают, что все кончается на сексе. Секс только открывает начало. Прежде чем любить, лежите рядом и чувствуйте любовь, и вы будете испытывать более тонкие и глубокие оргазмы. Так, мало-помалу, возникает то, что известно как целибат, безбрачие; то, что в Индии мы называем брахмачарьей. Но безбрачие, подлинное безбрачие, не против секса: оно выше секса, оно глубже секса. Оно больше секса. Оно дает все, что только может дать секс, – и больше. Если вы умеете использовать энергию на таком высоком уровне, кому нужны более низкие состояния? Никому!

Я не говорю, что нужно отбросить секс. Я говорю только, что иногда можно позволить себе чистые, любящие состояния, в которых секс не играет главной роли; без них вы слишком прикованы к земле и не можете лететь в небо.

Вот работа медитирующего: найти связующую нить.

Мир, подобно реке, постоянно течет и меняется; он течет и струится, но за его течением, за его изменчивостью, за его потоком должна скрываться некая нить, связующая все сущее в единое целое. Изменчивость невозможна без чего-то такого, что оставалось бы абсолютно неизменным. Изменчивость возможна лишь при наличии элемента неизменного: иначе все распалось бы на части.