– И что?

– Потом болиды с такой частотой начали падать, что все растерялись! Через три месяца ещё не уволенные и не уволившиеся чиновники начисто утратили свою исконную функцию: служить народу. Винить тяжело, они просто не знали, что делать! Краснодар горит, Армавир горит, Ставрополь вообще в руинах! Адлер от Сочи практически отрезало, крупный метеорит пробил полотно дороги. Да и ещё прорехи по трассам… Эвакуировать-то людей некуда, бомбоубежищ практически нет, ликвидировали в своё время! Везде творится одно и то же, по всему миру! Правда, вы говорите, что вас там не задело?

– Не задело, но давайте об этом пока не будем, – напомнил я.

– Ну да, ну да.

Невообразимо! Я попытался представить начало неотвратимой вселенской катастрофы, когда постепенно и сложилась ситуация, способная свести с ума кого угодно. Даже в Великую Отечественную войну можно было вывезти людей в глубокий тыл, в Сибирь, например, где было безопасно. А тут нельзя, нет в войне с Космосом никаких тылов! Некуда драпать! Шанс попасть под удар одинаков для всех. Если ты не зарылся в землю на сотню метров, то везде может прилететь!

– Поначалу нормально шло, армия работала, МЧС суетились, медики, – дополнила вставшая с дивана Людмила, присаживаясь рядом с мужем на краешек стула. – Уже через пару недель появился опыт, практика, как это ни ужасно звучит. Я вообще не по профилю работала.

– А потом все устали, – махнул рукой мичман. – Мобилизацию давай объявлять, а для чего? Вскоре стало ясно, что большую армию призванных содержать просто невозможно – ни лагерей, ни котлового питания. Люди по сути бездельничают, злятся! Не армия была нужна, а спецы-спасатели, ремонтники квалифицированные, а их призывом не родишь… Что ни делай, а легче не становится. Каждый день что-то вылетает, всё рушится. Начальство в ярости, подчинённые с ног сбиваются. Пожары не прекращаются, люди погибают, объекты разрушаются.

– Радиации вроде нет, – заметил я.

– Мы тоже контролируем фон, как же иначе, – почти спокойно сказал Степан. – Месяца три назад было незначительное повышение на несколько дней, потом рассосалось.

– На календаре отмечено, – подсказала Люся.

– В какую-то АЭС влетело, – нахмурился Гоб.

– Вообще-то станции по всему миру сразу начали заглушать…

– А химзаводы?

– В том и дело! В Невинномысске так и произошло, Михаил, весь город отравлен. Теща там жила…

– Эти облака постоянно висят? – торопливо перебил я.

Цифровой диктофон включен, лежит на столе, разговор пишется открыто, не хочется шакалить. Я им сразу сказал, что в Штабе запись будут многократно прослушивать и тщательно анализировать. Люди это понимают, не обращая на прибор никакого внимания.

– Ага, практически постоянно. Уже почти полгода.

– Звёзды видели?

– Видели пару раз, а что?

– Созвездия стоят на своём месте? – выдохнул я чуть ли не самый главный вопрос, и мы с Гобом напряжённо уставились на рассказчика.

– Да мы как-то внимания не обращали, а что? – смутившись, словно проспала визит президента, попыталась оправдаться хозяйка. – Не до звёзд как-то.

– Подождите, мужики! – заволновался хозяин, сжав мощными кистями край столешницы. – Вы что, парни, хотите мичману втереть, что Земля могла поменять место в пространстве? Да это же просто невозможно!