- Но ведь вы же не играете в шахматы! - вскричал доктор.

- И не требуется, - невозмутимо ответил Карташов.

Ужин был поглощен мигом. Волны ревели за бортом, переваливали наш корабль с боку на бок, а мы сгрудились около старшего механика и слушали его объяснения.

- Вы посмотрите, что нарисовано на первом рисунке. Квадрат. Он касается углами сторон шахматной доски. Из чего состоит вся площадь шахматной доски? Она разбита на этот квадрат и четыре одинаковых прямоугольных треугольника. Вы видите эти треугольники? Они по углам.

- Видим! Видим! - закричали мы.

- А теперь посмотрите на второй рисунок. Вы видите эти же треугольники?

- Не видим. Где они?

- Они соприкасаются гипотенузами... попарно.

- Да, да! Верно!

- Треугольники точно такие же, значит, они занимают такую же площадь. Следовательно, оставшаяся на шахматной доске площадь без треугольников на этом втором рисунке точно такая же, как на первом.

- Конечно, та же самая!

- Ну, а посмотрите, из чего она состоит, что это за квадраты? - хитро спросил механик. - Один из них, маленький, построен на малом катете, а другой, побольше, - на большом. А теперь взгляните на квадрат первого рисунка! На чем он построен?

- Ох, черт возьми! На гипотенузе! - закричал доктор.

- Это значит, что площадь квадрата первого рисунка равна площадям двух квадратов второго! Так? - спросил механик, оглядывая нас торжествующим взглядом.

- Квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов! - вымолвил я вне себя от изумления.

- Я не слышал о таком доказательстве теоремы Пифагора! - восторженно заявил второй помощник.

- Пифагоровы штаны на все стороны равны. Доказать это мне всегда казалось слишком сложным, - признался врач.

- Да, доказательство знаменитого древнегреческого математика, как мне кажется, действительно уступает этой древнеиндийской мудрости, - сказал молчавший до сих пор профессор, участник географической экспедиции. - Это чуть ли не настоящее открытие!

Все мы увлеченно зашумели и тут только обнаружили, что капитана между нами нет. Старший механик был делегирован на мостик, чтобы сообщить о своем открытии.

Я вернулся к себе в каюту и не мог думать о сне. Чемодан по-прежнему старался выпрыгнуть из-под койки, но я не обращал на него внимания. В моем воображении рисовалась таинственная пластинка из слоновой кости, индус с узким темным лицом и пронизывающими глазами и, наконец, рисунки древнего гениального математика, который, может быть, задолго до Пифагора решал геометрические задачи более простым и остроумным способом, чем все последующие поколения!

Но что за шахматные позиции поставил древний математик рядом со своим замечательным доказательством? Какое уважение к древней игре он имел, равняя ее с геометрией!

Я просидел над индийскими позициями целую ночь, весь следующий день и следующую ночь. Кажется, качка не прекращалась. И я все-таки решил индийскую загадку!

Мне открылся целый мир борьбы, неожиданностей, эффектов, ярких, как фейерверк, лукавства, хитрости, смелости, точного расчета и тончайшего остроумия.

Мое сообщение об открытии тайны индусской пластинки было сенсацией. Я обещал разгадку, одинаково интересную для всех.