Картинка соития Марго с безголовым трупом отпечаталась в мозгу Олега на уровне эпической картины «Испытание силы Яна Усмаря», но лекарю сейчас было не до Марго и не до трупов. Живых надо искоренить. Пока они не опомнились.

Один из них уже успел как следует присунуть женщине, имя которой Олег так узнать и не успел, второй же пускал слюни рядом, облизывая ее крепенькие груди, помолодевшие в процессе лечения.

Вначале пал счастливец, которому довелось умереть на красивой женщине (не худшая смерть в мире!). Он залил кровью второго, обернувшегося на шум позади себя, и тот тут же пал, как и его напарник.

Второй насильник упал женщине на грудь, и она не то что не могла его отпихнуть – даже дышала с трудом и только натужно стонала и ругалась.

Олег стащил труп с ее груди, с некоторым трудом отбросил здоровилу, валявшегося между ее ног (и убедился при этом, что тот в самом деле умер достаточно сладко), а потом свалил тело с Марго, чуть не задохнувшейся под тяжестью насильника. Тут он уже не заметил – произошло ли «событие», но это его не интересовало. Не до того! Нужно было понять – откуда взялись эти ребята и что делать дальше. Но вначале – запереть дверь, которую какая-то глупая скотина оставила открытой! И первым вопросом Олега было:

– Кто это?! Откуда взялись эти скоты?!

– Гребцы! – прохрипела Марго и, откашлявшись, добавила: – Какого демона вы дверь не заперли, если собрались заниматься постельными утехами?!

– Какого демона ты дверь не заперла? – Олег уставился на женщину, со страдальческой миной потиравшую грудь.

– Ну забыла! Вы что, ничего никогда не забывали, умники! А сама-то чего не заперла?!

– Я думала – это он нарочно оставил открытой! Меня ждет! – пискнула Марго, с трудом вставая на колени. – Откуда я знала, что это мамочка пришла сюда покувыркаться с моим возлюбленным, да не заперла за собой дверь?!

– Твой возлюбленный?! – охнула женщина. – Да у тебя еще не выросло, чем его можно возлюбить! Возлюбленный! Гляди-ка на нее! От горшка не видать, а туда же, возлюбленный! Я вот отцу скажу…

Обе замолчали и одним прыжком вскочили на ноги:

– Отец! Что с отцом?! Что делать будем?!

– Стойте здесь!

Олег шагнул к двери, выглянул. Ночь уже отступала, и можно было разглядеть, что делается на палубе – неверный свет раннего утра превратил темную мглу в серый рассвет. Видно было, как по палубе перемещаются группы людей по три-четыре человека, все вооруженные и все в драных набедренных повязках – как и те, что ворвались в каюту Олега. Их было человек пятнадцать, и что они искали на палубе – непонятно. Может, отлавливали последних защитников корабля? Олег, в общем-то, понял, что сейчас случилось. Скорее всего, кто-то из рабов, которые находились на судне без цепи и конвоя, решил, что нечего ждать милостей от природы, и его задача взять эти самые милости своими руками. И взял. Напали на охранника, который надзирал за рабами-гребцами, освободили рабов, и те вышли из подполья (в буквальном смысле слова), занявшись планомерным истреблением и насилием на отдельно взятом купеческом корабле. Нормальное дело, чего уж там. На их месте Олег сделал бы то же самое. Нет, не занялся бы ловлей и трахом всех попавшихся под руку женщин – совсем нет. Он бы освободился, захватил корабль и поплыл туда, куда ему нужно – и, между прочим, с хорошей добычей! Что там, в трюмах, Олег так у купца и не спросил. Как и не спросил – какого черта тот попер с собой в рейс всю свою семью. Идиотом надо быть, чтобы идти на такой риск!