– Ужас, – выдохнул Тимофей. – И ведь их становится все больше…

– Это правда! Но, как я понимаю, это еще не предел. Самое страшное ждет нас впереди.

Навстречу им вышли двое охранников, но, узнав парней, беспрепятственно пропустили их на территорию. Проходя через ворота академии, Никита и Тимофей увидели Ларису Аркадьевну Аренскую, на повышенных тонах беседующую с какой-то женщиной средних лет в длинном сером пальто. Ее голову покрывала яркая цветастая косынка, из-под которой выбивались вьющиеся светлые волосы.

– А мне что теперь прикажете делать?! – вопила незнакомка, заламывая руки. – Я отправила Антошу в академию по вашему приказу! Надеялась, что вы его всему обучите, убережете от неприятностей! И чем все обернулось? Хорошо еще, что муж пока не в курсе, что наш сын пропал!

– Он не пропал, а перешел на другую сторону, Юлия Валерьевна, – терпеливо сказала Лариса Аркадьевна. – Испугался ответственности за свои проступки…

– Мой сын вовсе не преступник! До чего вы его довели в своей академии?! Он уехал из дому хорошим, воспитанным мальчиком! Я буду жаловаться на вас Королевскому Зодиаку!

Тимофей понял, что из Санкт-Эринбурга приехала мать Антона Седачева. Он даже уловил некое семейное сходство – цвет волос, овал лица.

– Послушайте, Юлия Валерьевна, – стараясь держаться как можно спокойнее, сказала Лариса Аркадьевна. – Ваш сын жив и здоров, а это самое главное. Мы обязательно найдем его…

– И предадите суду?! – истерично крикнула мать Антона. – Вот уж нет! Я никогда этого не допущу. Я сама найду его, хотите вы этого или нет. Если потребуется, я обойду все закоулки этого проклятого городишки!

– Это небезопасно, особенно сейчас.

– Мне плевать! Это мой сын, и я не допущу, чтобы хоть один волосок упал с его головы.

Лариса Аркадьевна встретилась взглядом с Тимофеем и укоризненно покачала головой.

– В вашей гостинице еще есть места? – не унималась мать Антона. – Я не уеду, пока не отыщу своего сына.

– Я постараюсь помочь вам с заселением, – сказала Аренская.

Тимофей и Никита двинулись дальше, а крики за их спинами лишь усиливались. Юлия Валерьевна была очень расстроена.

Они шли по территории «Пандемониума», наблюдая, как снег медленно ложится на крыши корпусов, газоны и лужайки, покрытие стадиона.

– Все больше родителей съезжается в Клыково со всего света, – сказал Никита. – Скоро тут и правда яблоку будет негде упасть.

– Их можно понять, – ответил Тимофей. – Они опасаются за своих детей.

– Пушечное мясо. Неужели они не понимают, что могут стать лишь помехой? Многие из них – обычные люди, не обладающие и сотой частью той силы, которой обладают их дети…

– Обычные люди, – повторил Зверев. – И это самое главное их достоинство. Они переживают за всех нас. Опасаются будущего. Хотят помочь, даже ценой собственных жизней… не представляя, что ждет всех нас впереди. Да мы и сами об этом понятия не имеем!

– Это верно, – согласился Никита. – Ну а ты как поживаешь? Что чувствуешь в связи со всем этим?

– Даже не знаю… – пожал плечами Тимофей.

– В каком смысле?

– Не знаю, как описать свое нынешнее состояние. Я постоянно в какой-то растерянности, в замешательстве. В вечном беспокойстве за свою жизнь, еще за жизни близких мне людей.