А вдруг удастся обнаружить новые улики?

По пути к стройплощадке настроение медвежонка всё улучшалось и улучшалось. Уголком глаза он видел, что прохожие таращатся на него в изумлении. А когда он бросал поверх очков проницательные взгляды, некоторые даже переходили на другую сторону улицы.

Он довольно долго крался вдоль стены недостроенного дома и наконец услышал голоса. Они долетали из открытого окна на втором этаже, и Паддингтон сразу же узнал бас мистера Бригса. У стены стояла лесенка. Медвежонок вскарабкался на ступеньку, находившуюся на уровне подоконника, и осторожно заглянул в комнату.

Строители сидели вокруг газовой плитки, на которой закипала вода. Паддингтон бросил суровый взгляд на мистера Бригса, который держал в руке чайник, поправил бороду и длинно, раскатисто свистнул в полицейский свисток.

Раздался звон бьющейся посуды. Мистер Бригс вскочил как ужаленный и вытянул дрожащую руку в сторону окна.

– Мать честная! – завопил он. – Привидение!

Остальные повернулись на его крик и моментально разинули рты. Паддингтон насладился видом четырёх побелевших физиономий, а потом, цепляясь всеми четырьмя лапами, соскользнул вниз и спрятался за штабелем кирпичей. Сверху до него долетали перепуганные голоса.

– Как в воду канул, – сказал один из строителей. – Сразу видать, нечистая сила.

– Мать честная! – повторил мистер Бригс, вытирая лоб носовым платком в горошек. – Не приведи господи ещё раз такое увидеть! Экая пакость! Башка, что твоя тыква!

Паддингтон, притаившийся за кирпичами, с трудом поверил своим ушам. Кто бы мог подумать, что мистер Бригс и его друзья причастны к преступлению! Но не мог же он ослышаться, мистер Бригс действительно сказал «твоя тыква»!

Паддингтон снял очки, отцепил бороду, уселся под штабелем кирпичей и принялся записывать новые факты симпатическими чернилами. Потом он медленно и задумчиво побрёл в сторону продуктового магазина.

Расследование началось очень удачно, и Паддингтон решил ещё раз наведаться на стройплощадку, когда стемнеет.

Настала ночь. Все Брауны давным‑давно разошлись по своим комнатам.

– Знаешь, – сказала миссис Браун, когда часы пробили двенадцать, – у меня какое-то странное предчувствие. Будто наш мишка опять что-то затевает.

– Чего же тут странного? – сонно отозвался мистер Браун. – Он вечно что-то затевает. И что на этот раз?

– В том-то и дело, что не знаю. Всё утро он бродил по дому, нацепив фальшивую бороду. Напугал бедную миссис Бёрд до полусмерти. А ещё он весь вечер что-то писал в своём блокноте, и ты представляешь…

– Не представляю. – Мистер Браун подавил зевок. – Так что же?

– Когда я заглянула ему через плечо, на бумаге ничего не было!

– Ну, медведь он и есть медведь, – философски изрёк мистер Браун и потянулся к выключателю. – Вот странно, – сказал он вдруг, – я, кажется, слышал полицейский свисток!

– Глупости, Генри, – отозвалась миссис Браун. – Тебе приснилось.

Мистер Браун пожал плечами и погасил свет. Он готов был поклясться, что действительно слышал свисток, но слишком устал, чтобы спорить, поэтому просто повернулся на другой бок и закрыл глаза. Ему и в голову не пришло, что это опять были проделки их неугомонного мишутки!