При всей своей любви к эльфийскому искусству и, в частности, к опере, мне ни разу не удалось сойтись близко хотя бы с одним из представителей лесного народа. Для меня, как и для любого человека или гнома, понятие «эльф» связано с некоторой тайной.

Гномы также предпочитают держаться особняком от людей, но с любым из них, встретившись в кабаке или просто на улице, можно запросто выпить по кружечке пива и поболтать о разных пустяках. К себе домой он, конечно, тебя не пригласит, и человеку тоже никогда не придет в голову мысль позвать гнома в гости, но на нейтральной территории вы можете общаться сколько душе угодно.

Эльфы не такие. Об их личной жизни никто толком ничего не знает. Известно лишь то, что они полигамны: эльфийка может иметь нескольких мужей, а каждый из ее супругов, в свою очередь, – несколько жен. Родственные отношения в их среде настолько запутанны, что никто не может точно назвать имя своего отца, по этой причине клановая принадлежность эльфа определяется по материнской линии. Все представители лесного народа гиперсексуальны и не брезгуют вступать в связь с особями других разумных видов. К тому же содомия у них не считается чем-то предосудительным, и зачастую один из супругов одновременно является любовником другого одного с ним пола.

Остроухие (так пренебрежительно называют эльфов как люди, так и гномы) существа эмоциональные, имеют более тонкую психическую организацию, чем другие народы Земли. Многие величайшие композиторы, художники, поэты – именно эльфы.

До Исхода эльфы вели непрекращающиеся войны с орками и гоблинами. С горными кланами их интересы практически не пересекались, поэтому эти два народа, если и не питали друг к другу братских чувств, во всяком случае не враждовали.

Высокая психоэмоциональная организация позволяла каждому эльфу в той или иной степени овладевать искусством магии. Однако сильными магами они никогда не были, поскольку в процессе магических экзерсисов быстро расходовали энергию и медленнее ее восстанавливали, чем люди или все те же гномы. К тому же комплексная магия была им практически недоступна – эльф мог одновременно пользоваться только одним заклинанием и не более того. Фарлаф, например, умудрился без всякого труда создать и удерживать ловушку, в то же самое время отмахиваться от файерболов и других, невидимых глазом «снарядов» противника. Ничуть не сомневаюсь, что во время поединка он без особого напряжения мог бы сотворить еще какое-нибудь заклинание или даже несколько.

Его Величество приосанился, как подобает великому монарху, пригладил свою непокорную седую шевелюру и задал вопрос пленным:

– Знаете, кто я? – получив в ответ кивок от старшего, продолжил: – От искренности ваших ответов зависит мое решение относительно вашей дальнейшей судьбы. Готовы сотрудничать?

Матео знал, насколько неохотно добровольно расстаются с жизнью долгоживущие эльфы, и сразу же решил воспользоваться этой их слабостью.

– Можешь не пугать нас, бородатый карлик! – брызгая слюной, заверещал молодой. – Хоть ты и король, плевать мы на тебя хотели!