— Церемония будет совсем скромной — только мы, доктор Рамзи, моя тетя и шафер Эдварда.

— Значит, мне нельзя прийти?

Берта бросила быстрый взгляд на Эдварда. Ей было неприятно думать, что дружкой жениха будет человек из простонародья. Если на то пошло, она — не кто-нибудь, а мисс Лей. Кроме того, Берта уже убедилась, что некоторые друзья ее будущего мужа не годятся для приличного общества. Теперь ей представился удобный случай преодолеть эту трудность.

— Боюсь, что нет. Разве что вы попросите Эдварда возложить на вас почетную должность шафера.

Предложение Берты поставило обоих мужчин в неловкую ситуацию. Артур Брандертон вовсе не горел желанием оказывать Крэддоку одолжение. «Разумеется, — думал он, — Крэддок хороший малый и отличный спортсмен, но в женихи Берте Лей не годится». Крэддок молчал, понимая, какие чувства испытывает Брандертон. Однако последний все же имел представление об учтивости, поэтому первым нарушил возникшую паузу.

— Крэддок, вы уже выбрали себе шафера? — спросил он. Ничего другого на ум ему не пришло.

— Нет… Как-то не задумывался об этом.

Поймав взгляд Берты, Брандертон вдруг понял, чего она хочет и с чем связано ее желание.

— Возьмете меня? — быстро произнес он. — Смею утверждать, у меня хватит соображения справиться со всеми обязанностями.

— С большим удовольствием, — отозвался Крэддок. Вы очень любезны.

Брандертон вновь посмотрел на Берту, та одарила его признательной улыбкой. Он видел, что девушка довольна.

— Где вы собираетесь провести медовый месяц? — спросил Артур для поддержания разговора.

— Не знаю, — ответил Крэддок. — У нас пока не было времени подумать об этом.

— Да, с планами у вас сплошная неопределенность.

Брандертон распрощался с влюбленной парой — напоследок Берта благодарно стиснула ему руку — и ушел.

— Неужели ты и вправду не думал про наше свадебное путешествие, глупыш? — ласково обратилась Берта к Крэддоку.

— Нет.

— Зато я подумала и уже все решила. Мы отправимся в Италию. Я покажу тебе Флоренцию, Пизу и Сиену. Поездка выйдет волшебная! Мы не поедем в Венецию, этот город слишком сентиментален. Не могут же приличные люди в конце девятнадцатого века предаваться любви в гондолах! О, и я так мечтаю побывать с тобой на юге, под лазурным небом и бесчисленной россыпью ночных звезд.

— Я никогда не выезжал за границу, — заметил Крэддок без особого воодушевления.

Энтузиазма Берты, однако, хватало на двоих.

— Знаю, знаю. Я с радостью открою для тебя новые места и буду наслаждаться их красотой еще сильнее, чем раньше, ведь ты увидишь их впервые! Мы можем провести там полгода.

— Что ты, это невозможно! — воскликнул Крэддок. — Как же я брошу хозяйство?

— Бог с ним, с хозяйством. Речь о нашем медовом месяце, sposo mio[15].

— Я не смогу пробыть в отлучке дольше двух недель.

— Что за вздор! Нельзя же поехать в Италию на две недели. На ферме обойдутся и без тебя.

— Тем более в январе и феврале, когда должны ягниться овцы!

Крэддок не хотел огорчать Берту, но, с другой стороны, понимал, что половина ягнят просто погибнет, если он лично не проследит за их появлением на свет.