– Здравствуйте, товарищи! – Нестройный хор голосов в ответ. – Поздравляю вас с прибытием в Седьмую отдельную армию Ленинградского фронта! – прокричал командарм. Криков «ура» практически не последовало. Полк идет уже вторые сутки, пройдено 62 километра. Осталось девять. Я подошел после команды «вольно» к Алексееву.

– Капитан Иволгин. Фронтовая разведка. Тяжелые есть?

– Да, восемь человек с обморожениями.

– Грузите в два «доджа».

Носилки закрепили на штатные места. Получив разрешение Евстигнеева, мы выехали в сторону Челексы. Уже стемнело, снег превратился в низовую метель. В Челексе приемный пункт медсанбата армии, туда и поместили раненых, сами вернулись к колонне: забрать своих разведчиков. Оттуда тронулись в сторону Родионово. Неожиданно Павел затормозил:

– Товарищ капитан! Финны! Вон!

– К бою!

Шесть тяжелых пулеметов ударили по цепочке лыжников в маскхалатах. Оттуда недолго отвечали винтовки. Затем смолкли. Васенков с тремя бойцами на лыжах отправился туда. Через час они вернулись.

– Живых нет. Вот планшетка, два автомата и четыре пистолета. Восемь медальонов. Пистолеты хорошие: Р-38. Глазастый ты, Андреев! Как определил, что финны?

– По бегу! Наши так не бегают. Они не учли фон леса. Мы же ниже. Все как на картинке.

Через два часа приехали в Родионово. Майор Горобец, командир дивизиона артиллеристов, не шибко обрадовался перспективе менять место положения и отдавать нам хорошо сделанные землянки. Он уже позвонил в 227-ю дивизию и попытался отбрехаться от передислокации в Кузру, мотивируя тем, что его «Комсомольцы» через саму Кузру не переправятся. Что он тут делает с целым дивизионом, вообще непонятно! Финны оставили левобережный Вязостров, но закрепились на одноименном острове. Отсюда он даже по Нимпельде не дотягивается. Но отчетливо понимает, что в Кузре будут дуэли. А не хочется. Я передал ему приказ командующего армией. Он выругался, но нехотя отдал приказание: готовиться к маршу. Я взял Вадима и несколько бойцов его взвода и пошел осматривать брошенную деревню. Спустя несколько минут сзади послышался бег нескольких человек: подбежал Павлик с двадцатью бойцами.

– Товарищ капитан! Радисты говорят, что где-то рядом финн на ключе работает. Василий Иванович прислал на подмогу.

В результате осмотра деревни обнаружили по следам мальчишку. Зовут Кузя. Тот и показал место, где базируются финские разведчики. В результате боя имеем трех раненых и шесть трупов финнов. Трое из них приняли яд. В плен не сдаются.

Усилил охранение, используем капониры, вырытые артиллеристами для «студеров» и «доджей». В них дежурят пулеметчики. Эх, объемники бы! Женя натопила баню и моет Кузю. На нем толстый слой копоти – жил в подполе сгоревшего дома, там была картошка. По его словам, в деревне больше никого нет, сам он не местный, пришел из-за Свири, с того берега. Он из Муромли. Удрал из колонны выселенных этнических русских – финны отправили их в концлагеря под Петрозаводском. Так они обеспечивают безопасность тыла. Остальное население докладывает ежедневно финскому комиссару о замеченных следах и незнакомых людях. Фактически население превращено в глаза и уши Карельской армии. Поэтому такие низкие успехи у армейской разведки. У нас привыкли доверять населению. Раненые разведчики, захваченные в Тененичах, из-за тяжести ранений слишком быстро ушли из наших рук. А взять живым пока никого не удается. Просто морг какой-то. Вадим оставил у землянки, которую использовали финны, засаду. Может быть, кто и попадется. Завтра направлю на передок своих людей. Надо определить, где «финики» рвут линию. Вадим несколько раз показал группе захвата то место, где у финнов зашита ампула. Удача улыбнулась на третий день! Из четверых финнов взяли двоих, в том числе одного офицера! Финн попался упертый. Молчит. Судя по тому, что взять его удалось только после того, как он, как щенка, отбросил огромного Корнея, это профессиональный разведчик. Миша успел послать его в рауш, проведя со стороны сокуто гэри. На стоящего чуть в стороне Михайлова у финна не хватило внимания.