Бабурин едва успел обернуться, но было поздно. С двух сторон на него обрушились тяжелые монтировки. Он попытался схватить нападающих за руки, но они отпрыгнули. Следующие удары обрушились на плечи, ребра… Могучий Бабурин закачался.

Чахлик наблюдал до тех пор, пока блажной не стал падать в его сторону. Андрей, быть может, с излишней поспешностью закрыл дверь, и как раз вовремя. О железный лист с грохотом ударилось могучее тело Сергея. Он попытался вырваться, но удары монтировками сыпались на него с двух сторон, и он не выдержал.

Чахлик из-за двери с удовольствием и возбуждением прислушивался к сдавленным крикам боли и глухим ударам, доносящимся из-за двери.

Выждав несколько минут, он снова открыл дверь. Бабурин уже был весь в крови. Чахлик приказал своим подручным не бить жертву по голове, чтобы продлить его мучения и не убить раньше времени. Те кивнули и продолжили. Андрей не спеша закурил бычок, достал из кармана завернутые писки, выбросил бумагу и, зажав бритвы в кулаках, направился к жертве.

– Харэ, – негромко произнес Чахлик.

Сека и Калина остановились, тяжело дыша и сплевывая сквозь зубы.

Сергей лежал на полу возле входа. Тело его было покрыто синяками и кровью. Изо рта шла кровавая пена. Он пытался поймать ртом воздух, но это не удавалось. Сергей был страшно избит: переломанные руки, раздробленные ребра, огромная кровавая рана на спине, – видимо, сюда монтировка угодила острым концом. Но голова была цела и несчастный был еще жив. Над телом стоял только Сека, у него была разбита бровь и начинала опухать скула..

– Вот гад! Успел-таки мне двинуть… – Сека потирал скулу.

– Ну что, – обратился к Бабурину Чахлик, – теперь ты понял, что твоей жизни цена – три копейки?

Бабурин пытался что-то сказать, но ничего, кроме хрипа, он издать не смог.

Но вдруг он затих, резко перевернулся и встал. Уголовники отшатнулись. Каким-то невероятным усилием Бабурину удалось распахнуть внутреннюю дверь. Но тут его настиг сокрушительный удар монтировки. Бабурин снова упал.

Лом, которым Чахлик подпирал вход, валялся неподалеку. Сека со злобой смотрел на Сергея и тяжело дышал.

– Калина!

– Что?

– Пойди спрячь монтировки. И вымой их как-нибудь…

Когда Калина отошел, Чахлик склонился над телом. Сергей смотрел на него и тихо стонал.

– Ну что, бычара, отвоевался? Пора к Боженьке.

Чахлик приставил два лезвия к горлу жертвы и резко полоснул по сонным артериям. Сергей захрипел, хлынула кровь. Сека вздрогнул. Чахлик подержал руки в горячих струях.

– Вот так, парень… – Андрей решил, что сейчас самое время произнести что-нибудь поучительное для молодого подручного. – Если не ты убьешь, то тебя убьют…

В этот момент подошел Калина. Он остановился, глядя на Чахлика.

– Сделал?

Тот кивнул:

– Вымыл и песком протер.

– Молодец… Подите-ка сюда. – Чахлик выпрямился и протянул к ним окровавленные руки. – Возьмете мокруху на себя. – Он вложил парням в руки лезвия и измазал их ладони в крови. – Меня здесь не было. Ясно?

Те кивнули.

Чахлик, сплюнув, неторопливо пошел к выходу, оставив подельников возле трупа.

…Скоро весть об убийстве в распилочном облетела весь лагерь. Секу обнаружили прямо на месте преступления. Он сидел на корточках и курил, сжимая сигарету пальцами в засохшей крови.