Проводились Большие учебные сборы в конце мая и начале июня. Благодаря им стрелковые дивизии в приграничных и внутренних округах получили по 1900–6000 человек. Примерно по 1900 человек получали дивизии штата № 4/100, и 5000–6000 получали дивизии штата № 4/120. Таким образом численность дивизии доводилась до 11–12 тыс. человек. Мобилизовались и другие компоненты дивизий, например, было поставлено из народного хозяйства в армию 26 620 лошадей. Однако роль БУС не стоит преувеличивать. Приграничные дивизии были значительно усилены за счет учебных сборов, но из 96 стрелковых дивизий КОВО, ЗапОВО, ПрибОВО, ОдВО и ЛВО 21 дивизия имела численность 14 тыс. человек, 72 были доведены до численности 12 тыс. человек и 6 имели по 11 тыс. человек личного состава. (1941 г. Уроки и выводы. С. 82.) Как мы видим, грань между дивизиями мирного и военного времени перешагнули всего около 20 дивизий. Например, 6-я сд 6-го ск 4-й армии встретила войну, имея 13,7 тыс. человек личного состава. Но такими были далеко не все дивизии, большая часть дивизий Красной Армии грань между штатом мирного времени и штатом военного времени не перешли, хотя и стояли очень близко к этому порогу. Содержавшиеся по «основному штату» № 4/100 дивизии, например 41-я сд 6-й А, 87-я сд 5-й А, 99-я сд 26-й А, получили в ходе учебных сборов по 1900–2000 человек. Содержавшиеся по сокращенному штату № 4/120 дивизии, такие, как 200-я сд И. Людникова, получили по 5000–6000 человек. Но необходимо заметить, что сами по себе учебные сборы не были чем-то экстраординарным, призванных запасников с тем же успехом можно было вернуть в мирную жизнь по окончании этого мероприятия. Призванные на сборы даже формально не включались в состав Красной Армии и были зачислены в списки частей только 22 июня 1941 г. Размах учебных сборов также не представлял собой что-то из ряда вон выходящее. Согласно докладу НКО, подписанному К. Е. Ворошиловым, от 23 октября 1939 г. предполагалось призвать на учебные сборы в 1940 г. 1 620 500 человек, то есть в два раза больше, чем призвали на учебные сборы перед войной. (ВИЖ. 1996. № 3. С. 28.) В том и удобство проведения скрытой мобилизации под видом учебных сборов. Она позволяет держать в частях в течение 1,5–3 месяцев запасников, не объявляя при этом мобилизации. Никакой неизбежности начала войны, вопреки утверждениям В. Суворова, это не вызывает.

Таким образом, мы видим в мобилизационном развертывании советских войск те же черты, что и в мобилизации других стран — участников Второй мировой войны. Существенным отличием было то, что открытая мобилизация была объявлена уже после начала боевых действий. Напомню, что в Польше и Франции мобилизация была объявлена за день-два до фактического начала войны. Владимир Богданович вместо нормального исторического исследования занимается выдумками. Он пишет: «Ведущие профессиональные историки мира как бы не замечают того, что происходило в Советском Союзе в 1937–1941 годах, поэтому, читая их пухлые книги, мы никак не можем понять, кто же начал Вторую мировую войну. Выходит, что война возникла сама собой и никто в ее развязывании не виноват. Господа историки, я рекомендую советскую теорию мобилизации сравнить с практикой, сравнить то, что говорилось в Советском Союзе в 20-х годах, с тем, что делалось в 30-х. Вот тогда вы и перестанете говорить о том, что Вторая мировая война возникла сама собой, что никто не виноват в ее развязывании, тогда вы увидите настоящего виновника»