Если почитать советских военных мыслителей 30-х годов, то никакой однозначной направленности на агрессию не наблюдается. Десанты предполагается применять, например, в начальный период войны для срыва мобилизации и сосредоточения противника. Приведу цитату из статьи, которую В. Суворов гарантированно читал, поскольку ссылается на нее в другом месте: «Авиация действиями с воздуха и выброской воздушных десантов в соединении с диверсионными актами изнутри может на глубине 400–600 км помешать ходу жел. — дор. перевозок, нанести значительный ущерб воздушным и морским силам противника, уничтожить важнейшие питающие его армию военные склады и базы.

Крупные мотомехчасти во взаимодействии с конными массами и авиацией, поддержанные в первые дни пограничных сражений пехотными частями, врываются на территорию противника.

Основные цели групп вторжения:

а) уничтожение частей прикрытия;

б) срыв в пограничных районах мобилизации и новых формирований» (ВИЖ № 10 за 1963 г. А. И. Егоров. Тактика и оперативное искусство РККА на новом этапе. С. 34). Это выдержка из доклада А. И. Егорова, который был прочитан на заседании РВС СССР в 1932 году. Область применения ВДВ, как мы видим, очерчена вполне определенно. Авиация наносит удары с воздуха с целью срыва железнодорожных перевозок войск к границе в начальный период войны, а десантники решают ту же задачу действиями диверсионного характера. «Армии вторжения», как мы уже знаем, не советское изобретение, и начальный период войны с 15–20-дневным периодом сосредоточения и развертывания был общим местом в военной теории 20–30-х годов. Во время этого периода страна, которая подверглась нападению, может попробовать сорвать сосредоточение и мобилизацию войск агрессора авиаударами, вторжением мехчастей на его территорию. И столь же перспективным представлялось пытаться сорвать мобилизацию и сосредоточение противника, расстроить планы нападающего выброской групп десантников, дезорганизующих транспортные перевозки. Вторит Егорову и другой советский военный теоретик, А. Я. Яновский: «Для нападения и разрушения обороняемых железнодорожных объектов будут высаживаться силовые десанты. Так, например, для нападения на железнодорожный мост может быть высажен десант в составе 50–80 бойцов с пулеметами и даже орудиями. Такой десант будет поддерживаться с воздуха действиями штурмовой и легкобомбардировочной авиации. Высадившись невдалеке от места, десант может с боем занять мост и взорвать его». (Вопросы тактики в советских военных трудах, 1917–1940 гг. С. 363.) Те же идеи высказывает и известный советский теоретик воздушной войны А. Н. Лапчинский: «Действие бомбардировочной авиации по железным дорогам может быть дополнено еще и действиями подрывников, доставляемых в расположение противника на разведывательных самолетах». (Вопросы стратегии и оперативного искусства в советских военных трудах (1917–1940 гг.). Воениздат, 1965, С. 637.) Выводы теоретиков были закреплены во Временном полевом уставе РККА 1936 года (ПУ-36). Статья 7 устава гласит: «Парашютно-десантные части являются действенным средством для дезорганизации управления и работы тыла противника». Диверсионные действия могут пригодиться при любом развитии событий. Уничтожение моста не всегда можно доверить партизанам, да и стратегически важный мост в начальный период войны может быть на территории противника.