Придя к определённому решению, стихий тут же развил кипучую деятельность, готовя соответствующий антураж и периодически нарушая повисшую в доме тишину пакостным зловещим хихиканьем. Любимый дядюшка Авалон обычно, заслышав такой смех в исполнении обожаемого племянника, тут же начинал припоминать, когда, кто и где успел перейти дорогу злопамятному стихию.

И на всякий случай закрывался в своём кабинете, притворяясь усиленно занятым очередной шахматной партией с Гекатой. Так безопаснее, а надрать уши зарвавшемуся мальчишке он всегда успеет!

Только вот Сайтос, в отличие от проницательного Древнего, таких тонкостей поведения обиженных на жизнь и обстоятельства поваров не знал. И даже не догадывался, что сейчас ему представится уникальнейшая возможность стать жертвой того самого, особенного, скучающего настроения ленивого стихия.

Саламандры предвкушающе замерли, жадно ловя каждый жест, каждое движение, каждую секунду разворачивающегося перед ними представления. Огненные ящерки, нетерпеливо притопывая и пританцовывая, готовы были петь хвалебные оды своему упрямому и вредному хозяину за одну только идею, а уж за её исполнение и вовсе могли простить всё. В том числе и окончательно испорченную кухню.

Сайтос пришёл в себя внезапно. Вот ему снилась Ниила. Она мягко улыбалась и была такой домашней и любимой, такой близкой, что, кажется, достаточно протянуть руку – и пальцы утонут в фиолетовом шёлке волос. Сердце, отчаянно тосковавшее по невыносимому (во всех смыслах) оружейнику, предательски дрогнуло, а голос отказывался повиноваться от переполнявших эрхана эмоций. Но стоило воодушевлённому демону попытаться пошевелиться, как кто-то зло рыкнул и от души укусил руку, пытавшуюся дёрнуть длинный мягкий ворс. И прежде чем господин Эристай успел хотя бы сообразить, что происходит, его… банально укусили за место чуть пониже хвоста.

От такой наглости неизвестного острозубого существа Сайтос просто был вынужден очнуться. И, удивлённо распахнув глаза, он удостоился чести лицезреть пушистую попу неизвестного существа с длинным хвостом. Существо возмущённо пыхтело, тащило какую-то подстилку и издавало временами странные някающие звуки. Но разглядеть личность нападавшего и понять, кто это, демон не успел. Его похмельное внимание привлекли тихие всхлипы, раздававшиеся из кресла, стоящего около распахнутого настежь окна. Почему-то на улице царила чернильная темнота, разбавленная ярким полнолунием. Серебристый лунный свет проникал сквозь колышущиеся полупрозрачные шторы и освещал небольшую спальню. Но тонкая женская фигура, укутанная в широкий палантин, оставалась в тени. Лишь подрагивающие плечи и всё те же едва слышные всхлипы ярко демонстрировали, что наличие ещё одного живого существа в комнате ему не померещилось.

Чуть заметное движение плеч – и полупрозрачная ткань шарфа сместилась, открывая мужскому взору длинный локон густого тёмно-фиолетового цвета. А к всхлипам добавились слова, произнесённые тем самым голосом, который так часто снился демону по ночам:

– Больно… Как же больно… Как он… Как он мог?!