О соборовании святым елеем также скажу, что его отлагать не должно. Чрез это таинство многим возвращалось и здравие телесное. Главная же польза его состоит в прощении забытых прегрешений. <…>

Смерть всему конец. К этому концу нам надо сводить все наши счеты и расчеты. В таком случае, то есть если будем помнить во всяком затруднительном положении о конце этого отсчета, то можем избавляться от излишних забот и чрезмерных скорбей, вернее, огорчений душевных. Ежели не будем забывать, что многими скорбями подобает нам внити в Царствие Небесное и что все хотящие благочестно жити гоними будут, то не будем удивляться, почему мы встречаем интриги человеческие от покорных исконному врагу человечества, еще более – человеческого спасения; также почему подвергаемся болезням и другим неудобствам в жизни. Не напрасно праведный и многострадальный Иов говорит: «не искушение ли есть житие сие человеку».

Я часто повторяю слова опытных, что надо пользоваться настоящим, и кто настоящим пользуется хорошо, у того и последствия бывают отрадны, если не оскудеет вера. Сотворим, сколько можем, помощью Божией, пока есть время; и будущее предоставим всеблагому Промыслу Всесильного Бога, Егоже судьбы нам неведомы. Мертвит бо и живит, убожит и богатит. Все Ему возможно, так да будем покорны святой и всеблагой Его воле.

Пишешь, что у тебя не выходят из памяти тяжкие предсмертные страдания сестры, которая, по твоему мнению, жила в мире хорошо. <…>

Преподобный Марк подвижник пишет, что если человек склонен к отрадной жизни, то исход его бывает не легкий, а тяжкий по причине приклончивости к сластолюбивой жизни: «сласто любивое сердце – темницею и узами бывает душе во время исхода; трудолюбивое же сердце дверь есть отверстая».

Только бы получить милость Божию: трудно ли, легко ли, лишь бы получить; а легко получают лишь одни смиренные, как свидетельствует Сам Господь в святом Евангелии, глаголя: «научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим. Иго бо Мое благо и бремя Мое легко есть».

<…> Всячески враг искушает, особенно перед смертью, чтобы нанести какую-либо рану или хоть положить какое-либо пятно, чтобы при исходе их иметь свое знамение к удержанию и препятствию в переходе в будущую блаженную жизнь. <…>

Слышу о великом горе вашем – о неожиданной кончине сына вашего М. Н. и весьма сожалею о вас. Есть совет святой – приходить в дом плачущих. Но так как я немощен и слаб и не могу вас по этой причине навестить лично, то решился, хотя заочно, побеседовать с вами через письмо, чтобы утолить, сколько возможно, великую печаль вашу.

По немощи человеческой невозможно не скорбеть родителям, которые лишились единственного сына так преждевременно, в таких летах, в таком цветущем возрасте. <…>

Но ведь мы не язычники, которые не имеют никакой надежды касательно будущей жизни, а христиане, имеющие отрадное утешение и за гробом касательно получения будущего вечного блаженства.