Горло как горло. А еще от покойника приятно и успокаивающе пахло цветами.

Несколько мгновений враг не сопротивлялся, потом нанес быстрый, — к счастью, скользнувший по щеке, удар локтем в лицо. И стал вытягивать что-то из-за пояса.

Только тогда Виктор, даже не думая, что он делает, перехватил горло противника локтем, потянул вниз, уперся коленом в спину. Он оказался неожиданно легким и хрупким, этот неумелый враг. И шейные позвонки хрустнули сразу, переводя врага в царство мертвых окончательно. Уже коснувшийся тела Виктора нож дрогнул и выпал из разжавшихся пальцев.

А рядом происходило что-то очень странное. Двое оставшихся противников, которым полагалось давно уже наброситься на Виктора, медленно отступали. Не от него — от Тэль. Девочка шла на них, что-то негромко говоря на незнакомом языке. Откуда-то появился свет — слабые оранжевые отблески высвечивали их лица. Самые обычные человеческие лица, плохо выбритые, немолодые.

— Не надо! — вдруг взвизгнул мужчина, который первым заговорил с ними. Повернулся, намереваясь бежать — и вдруг по его телу пробежали бледные лепестки пламени. Миг — и он вспыхнул, огонь заревел, пожирая тело так легко, словно несчастный был облит керосином. Короткий, почти нечеловеческий визг, и горящее тело упало.

Последний враг убегал. Карабкался по склону, подвывая, выкрикивая что-то в смертельном ужасе, проламываясь сквозь кустарник. Тэль проводила его долгим взглядом, потом посмотрела на Виктора.

— Ты могла бы справиться и сама, — сказал он.

— Нет. Со всеми сразу — нет.

Виктор нагнулся над тем, кому он сломал шею. В свете чудовищного факела, пылающего вблизи, можно было рассмотреть лицо. Бледная кожа, тонкие черты. Глаза очень большие, волосы светлые, вьющиеся. Что-то тоскливое было в нем, чахоточно-угасающее, но уж никак не потустороннее.

— Мне кажется, мертвецом он стал только что, — сказал Виктор. Посмотрел на жертву своей одноразовой дубинки. В этом мужичке уж точно не было ничего необычного. Среднего роста, в темной одежде, грязноватый. Чем-то он напомнил Виктору сантехника или электрика из родного жэка, и при этих ассоциациях жалость к оглушенному почему-то исчезла. — И этот на зомби не похож…

— Это не нежить, — спокойно ответила Тэль, — это просто разбойники. Додумались…

— Значит все твои истории — сказки…

Из леса, с той стороны, куда убежал последний разбойник, вдруг донесся отчаянный вопль. Захлебывающийся, прервавшийся на высокой ноте. Виктора пробила дрожь. И наступила тишина, еще более страшная, чем предсмертный крик.

— Почему же? — Тэль повернулась на звук — тоненькая фигурка, почти невесомая тень на фоне погребального костра. — Правда. Я лишь не знала, что мертвые еще чтут Серые Пределы. Так странно… мертвые помнят клятву лучше живых.

Она помолчала, потом задумчиво добавила:

— Или боятся хозяина — больше, чем живые.

В воздухе разносился отвратительный запах горящей плоти. Виктор поднял с земли нож, собираясь засунуть за ремень, но остановился, вовремя оценив остроту лезвия. Стал снимать с убитого пояс с ножнами и флягой. Еще из оружия имелся высокий лук из отполированного дерева и колчан со стрелами — все это крепилось за спиной, но для Виктора в таком оружии не было никакого прока.