Граф стиснул зубы и, повернувшись, хотел было направиться к двери, но вспомнил, что ему некуда бежать за помощью после того, что он сделал. Проклятие! На мгновение он пожалел, что его кузен, прежний граф Фаллоден, умер и он не может доставить себе удовольствие самолично прикончить его за оставленные вместе с наследством долги.

Затем вспомнилась Доротея Лавстоун, изысканная и восхитительная Доротея, в которую он влюблен без малого уже год. Сегодня вечером она будет у Прюэттов. Он тоже должен там быть и в светской беседе сообщит ей о своей помолвке.

Помолвка! О Господи, подумал он, взглянув на часы на камине. Сутки назад он не знал о существовании какого-то мистера Джозефа Трэнсома и его драгоценной Элли: Вчера он был человеком, просто удрученным своим безденежьем и долгами, и еще не ведал, что такое быть по-настоящему несчастным.

Что ж, теперь он это знает. И тут же граф злорадно подумал, что мисс Элинор Трэнсом тоже узнает, что такое быть несчастной, еще до Рождества, и вдруг понял, сжимая и разжимая кулаки, что должен злиться прежде всего на самого себя. Ему было стыдно, он был противен себе от того, что делает. Он женится на деньгах.

Элинор ждала графа в гостиной, стоя спиной к окну. Ей было холодно и неуютно, но она умышленно не подходила к камину, чтобы быть как можно дальше от двери, в которую он войдет. Так ей удастся лучше его разглядеть. Она не хотела, чтобы он застал ее врасплох.

Элинор знала, что он уже приехал, – минут пять назад она слышала суету в холле. Скоро его проведут в гостиную. У отца он не задержится долго. Всю деловую часть соглашения они завершили утром. Папа сразу же пошлет его к ней, однако сам не зайдет сюда. Утром, вернувшись от графа, он еле держался на ногах и теперь отдыхает в своем кабинете, в большом удобном кресле, которое перенесли туда несколько недель назад, чтобы он мог работать по вечерам, как в былые времена. Ему лучше было бы подняться в спальню и лечь в постель, но Элинор знала: он не сделает этого, пока не доведет все до конца.

Она решила не садиться, чтобы не оказаться в невыгодном положении перед ним, стоящим, когда он войдет, поэтому продолжала стоять неподвижно у окна. Наконец в дверь постучали.

Одного взгляда на него ей было достаточно, чтобы понять, что перед нею человек с резким и гордым характером. Об этом свидетельствовали выражение его лица, жестко сжатые губы, вскинутый подбородок и блеск глаз, говоривший о том, что сложившаяся ситуация ему явно не по душе. Его больше бы устроило, если бы ему достались деньги без нее в придачу, подумала Элинор.

Красивый, с темными волосами, чуть более длинными, чем было принято, и правильными чертами лица, с голубыми глазами, он показался ей не очень высоким, зато крепким и стройным. Все в его фигуре казалось ладным – ни прибавить, ни убавить. Сразу видно, что этот джентльмен вел праздную жизнь, увлекался верховой ездой и боксом, а также другими видами бесполезных мужских занятий. Однако, напомнила себе Элинор, граф – бездельник из породы высокомерных богачей, хотя сейчас у него нет и гроша в кармане. Он мот и, конечно, картежник. Элинор распрямила плечи и смело посмотрела графу в лицо.