– Я – за, – улыбнулся Олег.

– Ну, раз так, ступай к великому князю. Хочет тебя видеть лично...

Сухов очень удивился, но перечить не стал, полез в шатер, раздвигая два полога на завязках.

Легкий войлок пропускал немного света, да и дымогон вверху был открыт, так что все убранство княжеского шатра видно было без напряга глаз.

Выровненный пол был посыпан свежескошенной травой, в глубине стояла большая кровать с вышитыми подушками, шелковыми и меховыми покрывалами. Рядом уминали траву украшенный резьбой сундук, скамья и столик с серебряным кувшином и кубками. На стойке из перекрещенных ясеневых шестов распялена кольчуга, наверху самого длинного шеста висел шлем, щит и ножны прислонены внизу.

Сам хозяин шатра сидел на скамье, уперев руки в колени, и ждал, пока Олег осмотрится. Спохватившись, Сухов отвесил не шибко глубокий поклон и сказал:

– Здрав будь, княже.

– И тебе того же, воин, – серьезно ответил Халег. Тут же его борода разлезлась ухмылкой: – Говорят, и тебя Вещим прозывали?

– Было такое, – смутился Олег.

– Ну, я не к тому звал тебя, чтобы прошлое вспоминать, – решительно заговорил князь, – впору о будущем думать. Сказывали мне, что ты ромейскую речь разумеешь?

– Разумею, княже. Так способнее. Безъязыкий в чужой стране все равно что слепой.

– Это верно... Я слышал отсюда, что согласился ты отбыть весь срок службы... А задержаться тут не хотел бы?

– Я... – растерялся Олег.

– Постой, – поднял руку князь. – Я не просто так это сказал, а с умыслом. Надобен мне тут свой человек, у ромеев, смышленый и верный, который бы все понимал, слышал и видел, а после рассказывал посланникам моим... Или тех, кто после меня избран будет людьми, потому как стар я и давно уж позван предками. Знаю, трудно стать у ромеев своим, народ они дюже подозрительный, но попробовать-то можно?

Олег подумал для солидности и твердо ответил:

– Я с радостью останусь в Миклагарде и буду работать во вражеском окружении. Долг каждого истинного руса – помогать родной земле. Если князь считает, что мой долг – помогать ей отсюда, я исполню его с тщанием.

– Вот и славно, – ласково сказал Халег. – Ступай и помни наш разговор. Да, и возьми сие, – князь протянул старинный перстень из серебра, оправляющий овальную печатку из бирюзы. – Ежели кто покажет тебе такой же, знай, то посланец от нас, можешь верить ему.

Олег с поклоном принял перстень и покинул шатер. Радость теснилась в его сердце – Халег Ведун легко и просто решил ту задачу, над которой он бился, – как остаться в Константинополе, не став для Руси, как минимум, перебежчиком. А то и изменником... «Чертова дюжина» не поняла бы его устремлений, это как дважды два. Теперь же другое дело – он остается исполнять приказ самого великого князя! Большое ему за это человеческое спасибо...

Незаметно завечерело. Крепкий частокол стоял неколебимо, дозоры лениво слонялись по округе, высматривая неприятеля – на его же родной земле.

Военный лагерь был кучно заставлен шатрами, между которых горели костры и сидели воины в кружок. Тесноту чувствовали все, но и безопасность – тоже.