Олигархов ведь взращивать опасно – они всю страну под себя подминают. А потому их мотыгой гасить надо в зародыше, чтобы не тявкали! И сделать ставку только на служивых – тянешь лямку и не боишься кровь за страну пролить, так возглавляй дела государственные и неси ответственность, а если паразитировать у власти хочешь, то таких давить сразу надо, отсекать еще на подходе.

Тот же Смалец первый помощник, но деревенек и землицы не просит, против крепостничества яростно выступает, на поле боя первый, командует толково. Но я его давно знаю, других многих тоже – но число жителей растет непрерывно, как тут за всеми уследишь?!

Ставку надо делать на армию – это основа общества, в котором каждый обязан воевать и защищать державу, проливать за нее кровь, и если надо, то отдать жизнь!

Это и есть фильтр, что отсеивает людей на достойных и тех, кому доверять нельзя. Перед смертью все качества проявляются, и шелупонь всякая сразу сквозь сито проскочит как песок, останутся камни. Так-так, а ведь все верно – от глаз товарищей поганцы не спрячутся, они как на ладони и выбор будет падать на достойных.

А как это сделать?! Как?!»

Юрий задумался, лихорадочно прокручивая мысли в голове. Он даже не видел, как внимательно на него смотрит Смалец – тот давно понял, что когда государь неожиданно замолчал и смотрит с отсутствующим взглядом, будто ничего не видит, то лучше притаится и дышать через раз, чтобы с мысли не сбить неосторожным словом или движением.

– Надумал я, боярин, воинов моих самых достойных особой наградой отметить. Подвиг тех стрельцов, что крепость Верхний Кальчик удержали – в памяти остаться должен. Всем, и живым и мертвым, жалую особый знак, что под газырями носиться должен – прикажу его из серебра начеканить. Как там их священник сказал – «стояли насмерть как триста спартанцев»?! Что ж – подвиг древних я знаю – фильм смотрел. Трусов у них ни одного не было – так что достойны все этой награды!

Юрий задумался – но кроме этих героев есть и другие, чьи заслуги отметить нужно обязательно. И тут его озарило – «так ведь это и станет фильтром, что позволит выявить самых достойных – я ошибиться смогу, но народ гниль интуицией чует!»

– Учреждаю наградной знак, боярин! В виде креста, в золоте и серебре, двух степеней. Нет, трех – еще будет знак с золотым медальоном в центре и лучами креста из серебра – то будет вторая степень награды. На ленте красной – символе пролитой крови. Сей знак только за храбрость на поле боя даваться будет, за мужество и доблесть, за умение воинское, с помощью которого враг разбит был!

И назову его в честь архангела Михаила, что мечом своим веру христианскую защищает. Да будет так, нынче прикажу начеканить триста серебряных крестов! И награды эти получат также и те воины, кто в прошлых походах отличился, чьи имена на слуху у многих были, когда доблесть с умением при победах славили!

Юрий радостно потер руки и тут же решил отметить удачно пришедшую в голову мысль. Налил настойку в стакан, а воодушевившийся Смалец щедро плеснул себе горилки. Выпили дружно, и Юрий, не желая потерять мысль, тут же продолжил излагать мысль: