— Серьезно? — я наклонился, ложа руку ей на бедро. — Ты только что в этом призналась?

Она улыбнулась. — Да, вроде того.

Моё тело следовало зову этой едва уловимой улыбки, притягивая меня к ней, пока оно не нависло над ее. — Как бы мне хотелось, чтобы у меня с собой был телефон запечатлеть этот момент.

Ее грудь резко взметнулась, и она посмотрела мне в глаза. — Я… прекрасно провела время.

— Как и я. — Я сделал вздох, который мне был нужен. — Так чем думаешь заняться на зимних каникулах?

Она облизала нижнюю губу, и меня пронзило дикое желание. — Не знаю. Думала, может в Вашингтон махнуть на денёк. Хочу посмотреть Смитсоновский институт [6] и Эспланаду [7]. Никогда там не была.

— Это должно быть весело. — В моем воображение пронеслось еще много чего веселого. — Я могу быть твоим гидом.

Она усмехнулась. — Это… было бы здорово.

— Так и будет. — Неосознанно, я придвинулся так близко, что моё дыхание подразнивало ее разгоряченные щеки. — Выбери день.

— Прямо сейчас?

— Почему бы и нет.

— Второго января, — моментально ответила она и, по какой-то причине, покраснела еще сильнее. — Будешь свободен?

Я улыбнулся. — Я в твоем распоряжении в любое время. — Мое сердце ушло в пятки, когда она ослепительно улыбнулась. Я знал, что пришел сюда не для этого, но я собирался поцеловать ее. И ничто бы меня не остановило. — Знаешь что, Эвери?

— Что?

— Помнишь, как ты только что сказала, что хорошо провела время? — Я приподнял голову так, что мои губы скользнули по ее. — Скоро все станет ещё лучше.

— Правда? — прошептала она.

Мой нос слегка коснулся ее. — О, да.

— Ты собираешься снова меня не поцеловать?

— Именно это я и собираюсь сделать.

Длинные ресницы опустились, когда мои губы коснулись ее. Это был настолько нежный поцелуй, но он словно вскипятил мою кровь. Облокотившись на одну руку, пальцами свободной я пробежал по ее щеке, поцелуем коснулся сначала одного уголка ее губ, а потом другого.

Пробегая рукой по задней части ее шеи, я попробовал на вкус кожу ее подбородка и местечка за ухом. Ликование пробежало по моему телу, когда она задрожала. Когда я снова припал губами к точке за ухом, быстро пробежав языком, она издала звук, который унес все мысли из моей головы.

— Спокойной ночи, Эвери.

Я целовал ее, прижавшись губами, прикасался к поверхности ее рта, пока она его не открыла, позволяя войти. Вкус ее кожи разжег во мне огонь, но ощущение ее теплого ротика распалило пламя. Я не мог насладиться ее губами, поцелуями или мягкими, придыхательными звуками, которые она издавала.

Я застонал, убирая руку из-под нее и укладывая на спину. Ее тело мгновенно напряглось, и я знал, что должен снизить обороты. Меньше всего я хотел испугать ее.

Боже, это было последнее, чего я желал.

Прикоснувшись к ее щеке, я нежно целовал ее, пока ее тело не расслабилось под моим, а потом, к моему огромному удивлению, ее маленькая ручка оказалась под моей футболкой, прижимаясь к голой коже моего пресса.

Словно тебя пытаются запечатлеть в памяти.

Жар бушевал в моих венах, и тело поддалось рефлексам. Я выдохнул. Она хотела прикоснуться ко мне? Черт возьми, она могла прикоснуться ко мне. Я отстранился, нагнулся и снял с себя футболку.