Наблюдая за ней, я ждал, пока сварятся яйца. — Ну, по правде говоря, я планировал завоевать тебя своим бананово-ореховым хлебом, но увы. Так что вся надежда на мою вкуснейшую яичницу.
— Очень вкусно, но этим ты меня не завоюешь.
— О, поверь мне. — Я открыл холодильник и нашёл апельсиновый сок. Взял два стакана, разлил в них сок и поставил один перед ней. — Всё дело в хитрости. Ты просто этого ещё не понимаешь.
Она посмотрела на свою тарелку. — А ты есть не будешь?
— Буду. Я люблю варёные яйца. — Сев напротив неё я подпер подбородок кулаком. Её волосы почти оказались в тарелке. Она постоянно поправляла их. Какой же милой она была. — Так что, Эвери Морганстен, я весь твой.
Она резко подняла глаза. — Ты мне не нужен.
— Очень жаль. Расскажи мне о себе.
Пироженка поджала губы в тоненькую линию. — И часто ты так делаешь? Заходишь в квартиру к первой встречной и жаришь ей яичницу?
— Ну, ты не первая встречная, так что нет. — Я встал, чтобы проверить сварились ли яйца. — Я всегда любил делать сюрпризы девушкам.
Что было не совсем правдой. То есть, если я каким-то образом оказывался в чужой квартире и бодрствовал, то готовил завтрак, но так? Это было впервые. Но ей необязательно это.
— Серьезно? Ты обычно так делаешь?
Я взглянул через плечо. — С друзьями, да, а мы друзья, не так ли, Эвери?
Она пристально осматривала меня некоторое время, а потом положила вилку на стол. — Да, мы друзья.
— Наконец! — прокричал я. — Ты, в конце концов, признала, что мы друзья. И потребовалась всего неделя.
— Мы знакомы всего неделю.
— Всё равно заняло неделю.
Когда я стал поглощать яйца, она поинтересовалась, как быстро я могу перейти в разряд лучшего друга. Вернувшись обратно за стол, я встретил её пристальный взгляд. — Обычно, мне требуется пять минут, чтобы получить статус лучшего друга.
Крохотная улыбка появилась у неё на лице. — Тогда, полагаю, я просто странная.
— Может быть.
— Думаю, для тебя это необычно.
— Хммм? — Я очистил яйцо от последней скорлупы.
— Бьюсь об заклад, девушки сами вешаются тебе на шею. Сотни, наверно, убили бы за то, чтобы оказаться на моем месте, а тут я, с аллергией на твой хлеб.
Я поднял взгляд. — С чего бы? Потому что мое тело совершенно, как у бога?
Она откровенно рассмеялась, и этот дурацкий клубок снова образовался у меня в животе. — Я бы так далеко не заходила.
Пожимая плечами, я хихикал. — Не знаю. На самом деле, не задумывался об этом.
— Ты совсем об этом не думал?
— Нет, — я закинул в рот яйцо и вытер руки о салфетку. — Я думаю только о том, что важно.
Она оторвала свой пристальный взгляд от меня и стала играться со своим стаканом. — Так ты исправившийся бабник?
— С чего ты взяла?
— Слышала, ты был ещё тем ловеласам в школе.
— Серьезно? Кто тебе такое сказал?
— Не твое дело.
Я сделал глубокий вдох. У нее язык острый как бритва. — С твои язычком у тебя не так много друзей, верно?
Пироженка вздрогнула. — Нет. В школе я не очень-то пользовалась популярностью.
Твою мать, теперь я чувствовал себя мудаком. Я бросил яйцо на тарелку. — Черт. Прости. Глупо было с моей стороны говорить такое.