Острая боль разочарования образовалась в груди, и я переключила внимание обратно на Джека. — Хочешь, расскажу секрет?

— Да! — Его улыбка стала огромной.

— Я тоже не знаю, как оседлать лошадь. И я никогда до этого не сидела верхом.

Его глаза стали огромными как луна.

— Джейс! — вскрикнул он, поворачиваясь к брату. — Она никогда до этого не сидела на лошади!

Вот и раскрыли мой секрет.

Джейс взглянул на меня, и я пожала плечами. — Это правда. Я их боюсь до чертиков.

— А не должна. Они довольно смирные животные. Тебе, скорее всего, понравиться.

— Ты должен показать ей! — Джек побежал к Джейсу, практически запрыгнув на ноги брата.

— Ты мог бы научить ее, как учит меня!

Мое сердце подскочило в груди, отчасти от предложения, чтобы Джейс меня чему-то научил, и отчасти из-за страха перед этими монстрами.

— Правильно «учил», а не «учит», и я уверен, у Тесс есть дела поинтереснее, чем разъезжать на лошади.

Тесс. Я втянула воздух. Это его прозвище — он единственный, кто когда-либо меня так называл. Я даже не знаю, почему он так меня звал, но мне было все равно. Абсолютно. В то время как Джек упорно хотел узнать, почему я сказала, что меня зовут Тереза, а Джейс объяснял, что Тесс — это прозвище, я погрузилась в воспоминания, когда он в последний раз меня так называл.

— Ты не представляешь, какие желания ты во мне пробуждаешь, — сказал он, прикасаясь губами к щеке и посылая мурашки по позвоночнику. — Ты даже не догадываешься, Тесс.

— Не против, если я схожу в тубзик, пока мы не уехали? Я должен вернуться обратно, — сказал Кэм, привлекая мое внимание. — Я пообещал Эвери поужинать до вечеринки.

— Я покажу тебе, — вызвался Джек, хватая руку Кэма.

Джейс изогнул темную бровь.

— Я уверен, он знает, где находится туалет.

— Все нормально. — Кэм отмахнулся. — Пойдем, маленький приятель, показывай дорогу.

Они вдвоем направились к дому, и мы остались наедине. Птички залетали у меня в животе, и казалось, что они проклюют путь наружу, когда поднялся теплый ветер, поднимая выбившиеся из хвостика пряди.

Джейс наблюдал за убегающими по пёстрой зелёной траве Кэмом и Джеком, как за последним спасательным кругом на тонущем Титанике. Было как-то обидно, словно остаться со мной наедине равносильно быть утопающим, которого хрумкают бразильские акулы.

Я сложила руки на груди, поджав губы. От раздражения покалывало кожу, но его явный дискомфорт жалил, как оса. Так было не всегда. И было определённо лучше, по крайней мере до того вечера, как он меня поцеловал.

— Как нога?

Тот факт, что он заговорил поразил меня, и я запнулась. — Э, не так плохо. Уже почти не болит.

— Кэм рассказал мне, когда это произошло. Мне жаль. — Он замолк. — Когда ты снова сможешь танцевать?

Я переступила с ноги на ногу.

— Не думаю, что смогу. — По правде говоря, я не знала. Также как и доктора или физиотерапевты, или мой тренер, но я лучше приготовлюсь к тому, что не смогу никогда, чем поверю, что снова буду танцевать. Не думаю, что переживу такой удар снова. — Так что, да, вот так.

Джейс нахмурил брови.

— Боже, это ужасно. Мне действительно очень жаль, Тесс. Я знаю, как много для тебя значат танцы.