— Да! — раздался, наконец, в трубке чуть запыхавшийся голос, и Марго с облегчением выдохнула:

— Мэрик, ну что же так долго? Я начала волноваться!

— Господи, Марго! — рассмеялась Мэри. — Ты меня готова дома запереть и не выпускать.

— Надо будет — запру, — пообещала Марго. — Я еду домой, купить что-нибудь?

— Сама посмотри. И не теряй меня, я буду поздно, — и Мэри положила трубку.

Марго всполошилась — так все-таки она не дома, ушла куда-то, и теперь не говорит, куда и с кем. Алекс пропал месяц назад, как обычно — ни звонков, ни эсэмэсок. Интересно, с кем Мэри? Может, он вернулся? Хотя вряд ли — Мэри не стала бы встречаться с ним, а если бы и стала — сказала бы непременно. Марго устала разбираться в запутанных отношениях бывшего мужа и подруги. Эти двое иногда напоминали ей умалишенных — при совершенно очевидном интересе друг к другу они ухитрялись сделать все, чтобы при встрече разругаться в дым и не дай бог не оказаться ближе, чем на много тысяч километров. Алекс улетал к себе в Цюрих злой и совершенно выбитый из равновесия, Мэри запиралась в комнате и не выходила сутками, курила, писала стихи или плакала. Марго искренне не могла понять — ну, почему они это делают? Неужели трудно признаться, наконец, что они любят друг друга? И всем станет легче, в том числе и самой Марго — она перестанет наблюдать за мучениями двух самых дорогих людей. Но все беседы с Мэри ни к чему не приводили, Марго не сомневалась, что причина именно в упрямстве. Она всячески старалась убедить Мэри, что планов в отношении Алекса больше не строит, что сам Алекс тоже вряд ли вернется к ней — но Мэри не слушала.

— Дело не в тебе, — твердила она всякий раз, пряча от подруги несчастные глаза. — Дело во мне, Марго. Я не могу…

— Да почему?! — в который раз недоумевала Марго, и однажды все-таки получила ответ. Мэри вздохнула, обхватила себя руками за плечи и произнесла тихим бесцветным голосом:

— Потому что я люблю его.

Это признание не открыло Марго Америку, однако удивило — Мэри никогда не говорила о своих чувствах, предпочитала отмалчиваться или писать стихи, листки с которыми Марго находила полусожженными в пепельнице.

— примерно такое она недавно прочитала, выуживая очередной обгоревший листок из мусорного ведра. Мэри страдала молча, изливая свои чувства в стихах, на листы, которые даже не сохраняла.

…Она уже подходила к большому супермаркету, когда на нее неожиданно налетел мужчина и едва не сбил с ног.

— Осторожнее! — вскрикнула Марго, едва не упав в огромную лужу.

Мужчина поддержал ее за локоть, помог устоять на ногах и извинился с чуть заметным акцентом:

— Простите, я торопился, хотел догнать знакомую.

— Ну, так поспешите, а то она уйдет, — буркнула Марго, рассматривая забрызганные грязью брюки и прикидывая, во сколько обойдется чистка.