Ближайший помощник Флика Отто Штайнбринк, удостоенный звания бригадефюрера СС, на вокзале увидел одного из бывших владельцев и нагло сказал ему:

— Вам еще повезло, что вам вообще разрешили уехать.

Когда была оккупирована Чехословакия, Флик за смешную цену прихватил угольные шахты семьи Печек, которые тоже оказались евреями и были лишены всей собственности.

На заводы Флика в годы войны нацисты отправили сорок тысяч заключенных из концлагерей Бухенвальд, Дахау, Гросс–Розен и Освенцим, а также насильственно угнанных в Германию жителей оккупированных территорий. Нацистские чиновники снабжали бесплатной и бесправной рабочей силой в первую очередь концерн Флика. Немецкие оккупационные власти не успевали отправлять в рейх нужное военной промышленности количество рабочих рук.

Подчиненные Флика требовали все новых поставок рабочей силы и жаловались хозяину на «непригодность присылаемого материала», когда им предлагали женщин, стариков и детей. В ответ чиновники из ведомства труда советовали им «приезжать как можно раньше утром, чтобы успеть отобрать лучших и наиболее пригодных людей».

Руководство концерна запрещало немецким рабочим вступать в контакт с «восточными рабочими». На территории Анхальтских угольных заводов висело объявление:

«Каждый член трудового коллектива обязан держаться в стороне от пленных. Члены коллектива, нарушившие данное правило, будут арестованы и переведены в концлагерь».

На металлургическом заводе Обершвайг сердобольный немецкий рабочий сунул советскому пленному кусок хлеба. Заместитель начальника производства уведомил нарушителя о реакции руководства в письменном виде:

«Ваше поведение настолько невероятно, что по существу мы должны были бы передать вас в соответствующие инстанции для наказания. Так как вы, судя по всему, не нуждаетесь в выделенных вам заводом дополнительных карточках, вас на две недели лишат карточек, положенных занятым на тяжелых работах».

В Саксонии на заводах Флика советские пленные работали по двенадцать часов в день, их дневной рацион составлял: двести пятьдесят граммов хлеба, пять граммов жира и пол–литра супа. На заводах Флика в Руре семь с половиной тысяч «восточных рабочих» болели туберкулезом. Рабочим, не выполнявшим норму, грозили арест и смерть. Заводские чиновники доносили эсэсовцам на «ленивых» и «строптивых».

Даже государственная комиссия, проверявшая ситуацию на эссенском каменноугольном комбинате, позволила себе критику организации дела в империи Флика:

«Восточные рабочие в настоящее время размещены в бараках для военнопленных с зарешеченными окнами и колючей проволокой. Дезинфекция недостаточная. Масса насекомых. Соломенные тюфяки следует удалить, спать придется на голых проволочных сетках. Еда неудовлетворительная».

Сколько людей умерло на заводах Фридриха Флика, так и не удалось установить. Мертвых не считали. Но речь идет о десятках тысяч военнопленных и тех, кого насильно угнали в Германию.

В 1936 году Германия принимала Олимпийские игры. В 1937 году на мировой выставке в Париже германский павильон был одним из самых посещаемых. На пятом году своего существования нацистская Германия представляла себя как идеальную модель диктатуры. Безработица упала, экономика на подъеме. Беспощадные репрессии 1933–1934 годов, казалось, остались в прошлом. Количество заключенных в концлагерях сократилось до нескольких тысяч. На фоне агрессии фашистской Италии в Африке, Японии — в Китае, на фоне сталинских репрессий иностранным дипломатам и политикам гитлеровское правительство представлялось вполне даже умеренным.