В январе 1933 года долги Германии составляли девятнадцать миллиардов марок, половину надо было вернуть Соединенным Штатам. Америка была главным кредитором Германии. Чтобы обслуживать такой долг, немецкий экспорт должен был на миллиард марок превышать импорт. Казалось бы, немцам стоило быть главными сторонниками либерализации мировой торговли. Вместо этого звучали голоса, призывавшие к закрытию границ для импортных товаров. Президент Имперского банка Яльмар Шахт предложил план полной централизации внешней торговли: весь импорт поставить под государственный контроль.

Гораций Грили Яльмар Шахт родился в 1877 году в американо–немецкой семье. Он получил отличное образование. Сначала был журналистом, затем успешным бизнесменом. В 1914 году, после начала Первой мировой, ему поручили участвовать в управлении оккупированной кайзеровскими войсками Бельгией, но в следующем году сместили после обвинений в коррупции. Он возглавил Национальный банк и много заработал на гиперинфляции.

Шахт был умелым банкиром. У него были широкие связи в американских финансовых кругах. Но Шахт принадлежал к тем, кто полагал, что национальные чувства немцев оскорблены условиями Версальского мира. Он не считал окончательной границу с Польшей и говорил о возвращении отнятых у Германии колоний.

Ситуация с валютой в 1934 году ухудшилась настолько, что выезжающим из рейха за границу обменивали не больше пятидесяти марок в расчете на один месяц. Евреи, люди левых и либеральных убеждений бежали из нацистского государства. Чтобы помешать им уехать с деньгами, ввели налог на уезжающих. Люди не могли заплатить, вынужденно оставались в нацистской Германии и потом погибли в концлагерях.

Немецкая экономика не могла существовать без импортных поставок.

Немцы привыкли пить молоко и есть свинину. Но девятнадцать миллионов немецких хозяйств не в состоянии были обеспечить население страны мясом, молоком и маслом.

Промышленность нуждалась в железной руде, поставляемой из Скандинавии. Сама Германия в избытке имела только уголь. Растущий воздушный флот и автомобили жгли бензин, то есть нефть, и нуждались в покрышках из импортного каучука. Перед министерством экономики стояла еще одна задача — производство синтетического волокна, что избавило бы страну от необходимости импортировать хлопок и шерсть. В августе 1934 года Гитлер лично проверял качество образцов синтетической ткани. Контроль над производством он поручил своему экономическому советнику Вильгельму Кеплеру.

Имперский банк и министерство экономики уменьшили выдачу валюты импортерам. Это породило страх перед новым сокращением производства и безработицей. Причем нацистские власти, как это случается в тоталитарных государствах, дискриминировали собственных граждан, или попросту говоря, их ограбили. Немцы–владельцы ценных бумаг получали тридцать процентов от того, что имели британские кредиторы. 14 июня 1934 года глава банка Шахт объявил о приостановке всех выплат по долгам. Внешняя торговля могла вообще остановиться. В ответ Англия ввела санкции против Германии. Англия была главным покупателем немецкого экспорта и, следовательно, главным источником твердой валюты. Англия же служила основным поставщиком жизненно необходимого сырья. Торговая война была катастрофой для немецкой экономики. Экономика страны и жизни миллионов рабочих зависели от экспорта. Надо заметить, что в мире изменилось отношение к Германии, нацизм вызывал отвращение, люди отказывались от немецких товаров. Экспорт летом 1934 года упал на двадцать процентов. Подскочила безработица.