Он освободился от времени, оно стерлось, исчезло, и мгновение растянулось до бесконечности. Все еще не открывая глаз, он улыбнулся, его улыбка выражала восторг перед тем, что ему вдруг открылось: превратить каждое мгновение в вечность — вот в чем тайна бессмертия…

Когда он вновь открыл глаза, прошло уже много времени, и природа показалась ему совершенно другой. Зелень растений стала нежнее, ветви — тоньше, лианы — извилистей, а свет — ярче. Впервые после приезда в Амазонию он услышал пение птиц. Мелодичное, кристально чистое и веселое, которое откликается в душе и вызывает радость, помогая ей проложить путь сквозь толщу накопившихся за годы жизни разочарований и утраченных иллюзий.

Увидел рассыпанные среди листвы и лиан нежные цветы, которые беззастенчиво выставляли напоказ свою красоту и насыщали все вокруг тонким благоуханием.

Пораженный этой божественной гармонией, Сандро чувствовал, как сливается с природой. Он не наблюдал за ней, а черпал в ней силы. Вдруг его внимание привлекло какое-то мерцание: в десяти метрах от него, падая, крутился вокруг себя лист, отбрасывая солнечные зайчики. Вероятно, его вращал ветер. Но соседние листья были неподвижны. Заинтригованный, Сандро не сводил с него глаз.

Через некоторое время любопытство пересилило, он выбрался из воды и направился к нему. А может, это какое-то насекомое придавало ему такое удивительное движение? Но он никого не обнаружил. Чуть позже вращение прекратилось само по себе и тоже без видимой причины.

И тут Сандро заметил другой лист, повторяющий то же движение в десяти-пятнадцати метрах от него. На этот раз он решил подойти поближе и найти объяснение происходящему. Но, как и в прошлый раз, тайна осталась нераскрытой.

Потом его внимание привлекло еще одно мерцание вдалеке, и это было еще более удивительно, так как прежде он не замечал ничего подобного за все время, пока жил в джунглях.

Он не смог бы сказать, что это такое: какой-то знак или своего рода предчувствие, а может, это и вовсе ничего не означало. Поверив в то, что это все же был знак и все последующие также, он пошел от листа к листу, подчиняясь их мерцанию, следуя за этим блеском, все еще не понимая, что это такое.

Через час от неожиданности у него екнуло сердце: в двадцати метрах от себя он увидел группу индейцев, идущих друг за другом в полном молчании, с луками и стрелами за спиной. У Сандро перехватило дыхание. К счастью, его не заметили. Он долго стоял, не двигаясь, и вдруг сквозь растительность справа заметил хижину. Он даже не сразу понял: это его собственное жилище. На него нахлынул неописуемый восторг. Он снова мог жить дальше. Его спасение казалось столь же невероятным, как и ожидание смерти несколько часов назад. Он принял решение. Он перевернет страницу разрушительного периода своей жизни. Он найдет Кракюса и скажет ему, что пора остановиться, хватит сеять зло среди индейцев.

Он почувствовал облегчение, отказавшись от мести, освободившись от давящего на него груза, который его медленно убивал. Он был создан, чтобы творить добро, а не сеять зло. Ведь он выбрал преподавание философии, а это означает, что он должен следовать учению мудрецов и помогать каждому становиться лучше. Это его предназначение, его миссия. Его судьба. Он не мог повернуться к ней спиной безнаказанно в тщетной попытке облегчить неизлечимую боль. Он пробрался сквозь заросли к своей хижине и вдруг вспомнил слова из гимна Клеанта. Клеант… Ученик Зенона из Китиона, основателя стоической школы, так повлиявшей на Марка Аврелия. Слова закружились в его голове, пока он легким шагом подходил к своему дому.