– А кто такой Жукентий? – заинтересовался Марат.

– Это мой кот, я ужасно по нему скучаю, даже руки тоскуют, так хочется его тиснуть.

– Он у тебя пушистый?

– Слегка. Он черно-белый, не очень крупный, а душа…

Дашка рассмеялась:

– Мама так его обожает, что я даже иногда ревную. А душа у него и правда удивительная – когда мы с мамой, бывало, ругались, он начинал метаться между нами, мяукать, как будто говорил: «Перестаньте ссориться!» – и это было так смешно, что мы сразу мирились. Если мама иногда плакала, он ей слезы слизывал, а когда она чихала, он бежал из любого конца квартиры с громким мявом, словно говорил: «Будь здорова!» Я могла чихать до второго пришествия – ноль внимания, а мама тихонько чихнет – и он уже мчится к ней. Мама его во дворе нашла, принесла домой, он был маленький и весь в блохах. Она его положила на письменный стол и стала выбирать у него блох, тогда еще никаких этих средств не было. Так потом он бегал за ней и показывал, где у него блоха.

– Это как же? – удивилась Вавочка.

– Он бежит за ней и кричит, старается привлечь внимание. Мама спрашивает: «Жукочка, что такое?» А он ложится, например, на спинку, лапку переднюю поднимает, а под мышкой у него блоха сидит.

– Кирка, так и живешь с блохастым котом? – брезгливо спросил Стас.

– Да нет, это у маленьких легко блохи заводятся, а потом он подрос, стал чистый, красивый.

– Ты его часто моешь? – спросил Марат.

– А зачем его мыть? Он сам моется, он чистюля, мой Жукентий, родненький, как я по нему соскучилась!

– А что за имя такое странное – Жукентий?

– Сначала я хотела назвать его Марлоном, в честь Марлона Брандо, но как-то на Брандо он не тянул, тогда я назвала его Любимом, кот Любим, разве плохо? Но не прижилось. Дашка стала звать его Зулей, а от Зули уже пошли всякие ласкательные – Зука, Жука, и Жука пристало к нему. А уж Жукентий – это его полное имя. Жукентий Мурашов.

– Кирочка, а ведь когда мы с тобой познакомились, у тебя тоже был кот, и, кажется, тоже черно-белый?

– Да, Чоня.

– Это что же, в честь частей особого назначения? – осведомился Стас.

– Отнюдь, это от Чебурашки. Ну, тот был безумный весельчак. Жука у меня кот лирический, а Чоня был буйный. Все бил, колошматил, лазил по всем пальто на вешалке, прыгал сверху на гостей и вообще вытворял черт-те что. Помню, стою я как-то на кухне, посуду мою и вдруг слышу страшный грохот. Смотрю, это Чоня с буфета «Спидолу» сбросил, я кинулась ее поднимать, и тут мне в голову полетела какая-то миска. Это все он, Чоня!

– Ну, мамуля, завелась! Знаешь, папа, мама про кошек может целый вечер рассказывать.

– Я ее понимаю. У меня у самого был когда-то кот, с которым я играл в футбол. Я бросал ему теннисный мячик, а он, как вратарь, его ловил.

– Кстати, Дарья, почему это ты живешь без кошки? – спросила я.

– Данька не хочет, говорит, что лучше уж взять собаку и что с него вполне хватает Любиного Шмулика.

Вот так мы скоротали этот вечер. Наконец гости ушли.

– Завтра с утра едем на Мертвое море, – сказал Марат.

– А сколько туда езды? – спросила я.

– Часа полтора.

– Тогда нет, с самого утра я сбегаю на пляж, искупаюсь как человек в живом море, а уж потом поедем на Мертвое. А то сегодня я осталась без купания.