– А Шац?

– А что Шац? Он хороший малый, любит меня, помогает чем может, но у него и у самого на шее мама, и потом, он такой зануда, ни в сказке сказать, ни пером описать!

– Как же ты это терпишь?

– Ну, во-первых, на бесптичье…

– Да, он еще тот соловей! Его трели я уже слышала!

Мы расхохотались. Раздался стук в дверь.

– Девочки, вы здесь? – в комнату заглянул Котя. – Что тут у вас делается? Я не помешал? Чему вы смеетесь?

– Да так, вспоминаем кое-что из раньшего времени, – сказала Люба и собралась оставить нас.

– Нет, Любочка, не уходи, – задержал ее Котя. – Если ты уйдешь, я могу закатить Кузе сцену ревности.

– Это по какому же поводу?

– Ну, повод, я полагаю и даже надеюсь, у нас всегда будет только один – Марат Ильич. Гипотетический миллионер не в счет.

– Какой миллионер? – удивилась Любка.

– Ваша, то есть твоя подружка мне тут заявила, что чувствует себя секс-бомбой и ждет, что какой-нибудь американский миллионер швырнет к ее ногам не что-нибудь, а целую корпорацию! Но я взял себя в руки и решил к нему пока не ревновать. А вот Марат…

– Успокойся, Марату я сказала – пусть сколько хочет общается с Дашей, но без меня. Я в этом альянсе участвовать не хочу!

– Так и сказала?

– Так и сказала!

– Умница!

Любка тем временем все же выскочила из комнаты.

– Котенька, я немножко полежу, а ты посиди со мной, ладно?

– Конечно, моя хорошая, полежи, успокойся, столько волнений, моя девочка устала, надо немножко отдохнуть, они там без тебя прекрасно управляются…

И под его ласковое журчание я уснула.

Когда я проснулась, было темно и тихо. Неужто все гости разошлись? Я вскочила, и тут же ко мне заглянула Дашка в пижаме.

– Мамуля, проснулась?

– Который час? – очумело спросила я.

– Половина четвертого!

– Гости уже все ушли?

– Давно!

– Почему ж ты меня не разбудила?

– Котя твой не велел!

– Господи, стыд какой! А ты почему не спишь, тебе же завтра на работу?

– Нет, завтра не пойду. Шеф отпустил по случаю дня рождения. Давай-ка я помогу тебе раздеться.

Дашка помогла мне раздеться, расстелила постель, принесла лосьон и ваткой осторожненько смыла макияж.

– Чтобы ты завтра тоже была красивая. Папа пригласил нас на обед!

До меня не сразу дошло.

– Папа? Уже и папа?

– А что тут такого, мамочка? Он сам сказал, чтобы я звала его папой. Знаешь, как это приятно!

Бедная моя девочка!

– Данечка, родненькая, умоляю, не надо!

– Почему, мамуля, я как раз хотела тебе сказать, он мне очень-очень понравился, он добрый, красивый, и потом, мне его жалко.

Черт бы его взял!

– Знаешь, он когда уходил, я пошла его немножко проводить, мы с ним сели на лавочку, и он мне столько рассказал… Как он тебя любил, как мучился от этой любви и как меня полюбил прямо с первого взгляда… а еще он сказал, что счастлив, что у него есть я, и потому что я это я, и еще потому что я часть тебя. Вот! А еще он рад, что у вас с ним в этом мире есть что-то общее…

– Час от часу не легче!

– Мама, ты ему не веришь?

– Знаешь, детка, если взять ведро чая и бросить в него ломтик лимона, то вкус чая ничуточки не изменится. Вот так же и с правдой в словах твоего папочки. Ведро слов и малюсенький ломтик правды.