Хорошо, что в теле князя находился житель двадцатого века. Костя сразу же подумал, что прежний, так сказать, законный его владелец не вытерпел бы и пята минут таких эмоциональных речей. А уж после соответствующего ответа или, того хуже, небольшого рукоприкладства дальнейший разговор явно перетек бы совсем не в дипломатическое русло.

Сам же он по натуре человек терпеливый, вдобавок привык у себя на уроках неоднократно рассказывать одно и то же. У Кости ведь одних шестых классов аж четыре штуки, значит, каждую тему приходится излагать соответственное количество раз. Поэтому в ответ на все эти пылкие вопли он лишь скромно, но настойчиво повторял, что всем свойственно ошибаться и главное тут – вовремя исправиться. Под конец он даже отважился привести в пример Господа Бога, который, первый раз состряпав людей, тоже ошибся. Иначе он не утопил бы все человечество, как новорожденных котят, в созданной им же по такому случаю большущей луже под названием Всемирный потоп, позволив избежать гибели лишь одному Ною с его семейством.

Этот аргумент доконал феодалов окончательно, заставив притихнуть и еще раз удивленно переглянуться между собой. Князь Юрий, светло-русый здоровяк, при этом размашисто перекрестился, а вот Ингварь, с которым накануне было выпито изрядное количество хмельного медку на пиру, напротив, чертыхнулся вполголоса.

– Откуда такие познания у князя Константина? – негромко осведомился третий из братьев, Олег, привлекающий взгляд своей броской, подлинно мужской красотой. Костя понял, что он был изначально против встречи со своим двоюродным братцем, хотя в основном и помалкивал. Просто порою молчание бывает более красноречивым, нежели любые слова.

– Как откуда?! Из Священного Писания, – простодушно ответил Костя, на что Юрий вновь перекрестился, а Ингварь перешел к конкретным вопросам. Дескать, не идет ли речь о дальнейших утеснениях, не думает ли князь Глеб поделиться не по праву им захваченным и не мыслит ли о совместном походе на непокорные племена мордвы? Понятия не имея ни об одной из интересующих Ингваря тем, Костя принялся вилять из стороны в сторону. Давил он в первую очередь на то, что негоже сыновьям родных братьев враждовать меж собой и что в нынешние лихие неспокойные времена нужно держаться друг за дружку, а для этого необходимо прийти к согласию по всем вопросам.

Ничего конкретного он, конечно, по своему незнанию сказать просто не смог. Правда, когда Костя заикнулся о неспокойных временах, князья переглянулись и Олег насмешливо поинтересовался:

– Или половцы зашевелились, брате, что вы с Глебом о согласии вспомнили?

Тут Костя решил блеснуть познаниями истории и, сделав многозначительное лицо, а также понизив голос чуть ли не до шепота, изрек:

– Да что там половцы, когда иной враг уже мечи точит, на Русь глядючи. Он нам всем не в пример их страшнее будет.

Князья недоверчиво переглянулись.

– Откуда у тебя, брате, вести такие? – осторожно осведомился Ингварь.

Костя поначалу замялся, но потом нашелся с ответом:

– Купец один, из далеких стран приехавши на торг, сказывал. Да и не он один, – добавил он после небольшой паузы, чтобы сообщение прозвучало повесомее.