– А оспорить?..

– Такого не бывает. Мы, узнав конечный результат, лишь уповаем на высшую справедливость. С нею можно смириться, но ее нельзя оспорить. Одним словом, если прозвучит «да», то Они нажмут на наш конец качелей. Если же «нет», то все останется как есть.

– Тогда мы, люди, ничего не теряем? – не понял Константин. – Зачем же эксперимент?

– Видите ли, – собеседник замялся, но потом решился: – В этом мире вашей планете осталось существовать самое большее два-три десятка лет, а дальше грядет гибель всего живого в результате ядерной катастрофы. Более того – Земля расколется, и несколько обломков врежутся в Солнце.

– А избежать этого можно?

– Только при успешном завершении эксперимента.

– Но зачем же это дьяволу? Ведь ему нужны души людей, а не пепелище?

– Дьявол – это для простоты объяснения, исходя из ваших священных книг. Можно назвать их и более современно: Космос и Хаос. Последнему, как ты понимаешь, души не нужны. Ему нужно совсем другое. Образно говоря, то, чем он себя и называет.

– И что я должен сделать?

– Принять участие в эксперименте.

– Но в чем же конкретно он заключается? А какие у меня обязанности в нем – и вовсе неясно. Что мне нужно делать и как себя вести?

Алексей Владимирович беспомощно развел руками:

– Если бы мы знали, то хотя бы подыскали наиболее идеальный вариант человека. А так...

– А так подвернулся я, – слегка обиделся Костя. Хмуро уставившись в окно, он обиженно хмыкнул: – Третий сорт – не брак.

– Ну, зачем же так о себе, – пожурил его собеседник. – Вы-то как раз вариант весьма приличный. У вас есть очень много достоинств: доброта, ум, чувство прекрасного, гуманизм, любовь к родине, уважение к другим людям, широкий кругозор, неплохие знания... Дальше перечислять?

– Не стоит, – буркнул Костя, – Лучше скажите, чего у меня нет.

– Практически все хорошие качества, присущие человеку, у вас имеются, – уклончиво заверил его Алексей Владимирович. – Другое дело, что ряд из них развит несколько меньше, нежели другие. Что же касается вопроса о том, как себя вести, то тут, пожалуй, будет лишь один совет – естественно. Остальное же, включая и поступки, применительно к обстановке и обстоятельствам. О них, – упредил он следующий вопрос, – я ничего не знаю.

Разумеется, Костю такой ответ не устраивал, но тут он вспомнил еще кое-что:

– Вы хотя бы можете мне сказать, каков срок этого эксперимента и каким я вернусь?

– И тут тайна, не ведомая никому, включая нас. Я даже не знаю, вернетесь ли вы вообще. Пожалуй, с достаточно высокой степенью вероятности можно предположить, что для вас эксперимент будет растянут на весьма длительный срок. Возможно, на годы или даже десятилетия.

– Или на всю жизнь, – продолжил Костя мрачно.

– Не исключено, – согласился собеседник. – А возвращение? Наверное, возможно. Хотя не исключено, что есть и вероятность погибнуть.

– Веселенькие дела, – покрутил головой Костя. – А до меня вы такое кому-нибудь предлагали?

– Честно говоря, – невесело усмехнулся Алексей Владимирович, – вы у меня – последняя попытка.

– То есть как? – не понял Костя.