— Весь вечер?
— К нему приходит много гостей.
— Чернокожих или белых? — спросила женщина.
— Чернокожие. Только чернокожие.
— Сколько?
— Не знаю. По-разному. Восемь. Двенадцать.
— Одновременно? — удивилась женщина.
— Нет, по отдельности. Иногда парами. Но они и по улицам ходят чаще парочками.
— Ну ни фига себе! — вырвалось у мужика.
Бёрре Хансен кивнул.
— Под каким именем он у вас записывается?
— Не помню.
— В книге регистрации-то мы его наверняка найдем, не так ли? И в бухгалтерских документах.
У Бёрре Хансена рубашка под белым пиджаком взмокла на спине от пота.
— Они называют его «доктор Уайт». В смысле, те дамочки, которые его тут ищут.
— А он врач?
— Не знаю. Он… — Бёрре помедлил: не хотел ляпнуть лишнего. Но, с другой стороны, надо было продемонстрировать готовность к сотрудничеству. К тому же клиента этого он наверняка уже потерял. — У него с собой всегда такой большой докторский чемоданчик. И он просит… дополнительные полотенца.
— Ого! — воскликнула женщина. — А вот это уже интересно. Кровь на полотенцах не замечали?
Бёрре не ответил.
— При уборке номера, — уточнил полицейский. — А?
Бёрре вздохнул:
— Ну, не много. Не больше, чем…
— Обычно? — с издевкой спросила женщина.
— Я не думаю, что он их там режет, — огрызнулся Бёрре Хансен, но тут же пожалел о сказанном.
— Почему не думаете? — Полицейский спросил, как выстрелил.
Бёрре пожал плечами:
— Тогда бы они к нему больше не приходили.
— Так. А приходят к нему только женщины?
Бёрре кивнул. Но полицейский успел заметить, как напряглись мускулы шеи Бёрре, как дрогнул слезящийся покрасневший глаз.
— Мужчины? — продолжал он допрос.
Бёрре покачал головой.
— Мальчики? — вмешалась женщина, ни в чем не отстававшая от коллеги.
Бёрре Хансен снова покачал головой, но в позе его больше не чувствовалось уверенности.
— Дети, — догадался мужик и нагнул голову, как будто собирался Бёрре забодать. — Дети к нему ходили?
— Нет! — вскричал Бёрре, почувствовав, как пот струйками пополз по всему телу. — Никогда! Такого я никогда не позволю. Дети приходили, да… Всего пару раз, но к нему они так и не зашли: я вышвырнул их на улицу!
— Африканцы? — спросил мужик.
— Да.
— Мальчики или девочки?
— И те и другие.
— Они приходили сами? — спросила Катрина.
— Нет, вместе с женщинами. Мамашами, как я понял. Но я ж сказал: не пустил я их к нему в номер.
— Говоришь, он бывает тут по вечерам дважды в неделю. В одно и то же время?
— По вторникам и четвергам. С восьми до одиннадцати. Никогда не опаздывает.
— Ну что ж, — неторопливо проговорил полицейский. — Спасибо за помощь.
Бёрре выдохнул и почувствовал в ногах такую боль, словно он все это время стоял на цыпочках.
— Не за что. — Он попытался улыбнуться, но вышла у него гримаса.
Полицейские направились к выходу. Бёрре понимал, что язык сейчас лучше бы попридержать, но знал и то, что, не спроси он их о самом важном, спать спокойно уже не сможет.
— Так мы договорились?.. — дрогнувшим голосом обратился он к их спинам.
Полицейский обернулся, и его бровь удивленно поползла вверх:
— О чем?
— Ну… об этой… — сглотнул Бёрре, — проверке.
Полицейский потер подбородок: