Жаль, что земные боги покинули свои троны, оставив все на милость пауку, трудолюбиво ткущему там паутину, да Иным богам, владычествующим в их обители в привычной для Иных манере. С превеликой радостью силы внешнего мира наслали бы хаос и ужас на тебя, Рэндольф Картер, причину их печали, но они знают, что в твоей лишь власти вновь вернуть богов в их исконный мир. Никакая сила вечной ночи не может проникнуть за тобой в твой полубодрствующий сновидческий мир, и лишь ты один способен уговорить самолюбивых Великих уйти из твоего чудесного предзакатного города и вернуться через северные сумерки обратно в их привычную обитель на вершине неведомого Кадата в холодной пустыне.

Итак, Рэндольф Картер, во имя Иных богов я пощажу тебя и вверю тебе исполнение моей воли. Я поручаю тебе найти твой предзакатный город грез и изгнать оттуда позабывших о своем долге богов, которых дожидается сновидческий мир. Тебе несложно будет отыскать сонмище богов, услышать глас божественных труб и звон бессмертных кимвалов, ту тайну, чье местонахождение и смысл преследовали тебя неотступно в пору бодрствования и в глубоком сне, и мучили тебя обрывками растаявших воспоминаний и болью об утраченном, столь дорогом и мимолетном. Тебе несложно будет отыскать этот символ и останки восторженной поры твоей жизни, ибо воистину это вечное и нетленное сокровище, в коем слепились сверкающие осколки твоих юных восторгов, освещая тропу твоих вечерних блужданий. Внемли! Не за неведомые моря, но в столь знакомые тебе годы прошлой жизни лежит теперь твой путь, обратно к тем незабываемым чудным местам и мыслям детства, к мимолетным солнечным проблескам магии, которые твой пытливый юный взор узрел в древних пейзажах.

Ибо знай, что твой золотой мраморный город чудес – это лишь сумма всего того, что ты видел и любил в юности. Это великолепие бостонских крыш на горных склонах, и озаренных пожаром заката западных окон, и душистых цветов на площади Коммон, и огромного купола на холме, и лабиринта фронтонов и печных труб в фиолетовой долине, по которой сонно течет Чарльз, оседланный многими мостами. Все это ты, Рэндольф Картер, увидел, когда твоя нянька впервые вывезла тебя в коляске на весеннее солнце, и те же видения в последний раз пробегут перед твоим мысленным и любящим взором. А еще есть древний Сейлем, погруженный в воспоминания о протекших годах, и призрачный Марблхед, чьи скалистые окрестности убегают в глубь прошлых веков, и величие сейлемских башен и шпилей на другой стороне гавани, которые можно увидеть с марблхедских пастбищ на фоне закатного солнца.

А еще есть Провиденс, таинственно и величественно раскинувшийся на семи холмах над голубым заливом, с зелеными террасами, тянущимися вверх к шпилям и цитаделям неумирающей древности, и Ньюпорт, вьющийся, точно дивный венок, вверх от своих сонных вод. И Аркхем, с его мшистыми двускатными крышами и горными лугами на горизонте; и допотопный Кингспорт, с частоколом печных труб, и безлюдными пирсами, и насупившимися фронтонами; и несравненное чудо высоких утесов; и объятый молочными туманами океан с звенящими буйками у линии горизонта.