Но власть тех, кто их кормит, следует поумерить. Все эти жрецы, особенно гордые и властные сварги, должны понять: есть главнейший бог, бог над всеми. И не Сварог это, а Перун. Бог воинов. Бог княжьей руси. И потому он, Владимир, не только князь киевский, но и князь над всеми прочими жрецами.

Однако ж прав и дядька Добрыня, который внушает племяннику, что со жрецами следует быть осторожным и вежливым. В войске Владимира словен, почитающих Сварога, больше, чем славящих Перуна варягов. Более того, Сварожьи вои надежнее прочих, потому что к свободе их тянет меньше, чем варягов. Особенно – природных варягов. Так что расположение Сварога Владимиру тоже необходимо. А кто знает, что может нашептать своему богу обиженный жрец?

– Крови, говоришь? – Владимир неодобрительно поглядел на жреца-сварга. – Сколько рабов тебе нужно?

– Мне ничего не нужно! – Сварг гордо выпрямился. – Это могучий Сварог требует крови!

– Ты понял меня, сварг! – произнес Владимир, медленно наливаясь гневом.

Ему говорили, что сварги жрут человечье мясо и от этого звереют и становятся такими же, как ульфхеднары и берсерки. Владимир не боялся зверей: он их использовал. Но давать зверям волю – нельзя. Ярость и силу – вот что понимает зверь. – Сколько рабов-христиан ты хочешь принести?

– Не надо рабов! – отрезал жрец. – Сварог сам желает выбрать жертву. Принесите жертвенный котел!

Двое младших вынесли медный котел на десятерых. Сварг принял его, встряхнул. В котле задребезжало.

– Что там? – с подозрением спросил Владимир.

– Жребии! Здесь – все христиане киевские, – Сварг поставил котел перед князем. В котле лежали сотни деревянных дощечек.

«Маловато, – подумал Владимир. – Христиан в Киеве поболее. Или разбежались все?»

Владимир наклонился, зачерпнул горсть: на каждую из дощечек были нанесены древние резы.

Владимир швырнул дощечки обратно в котел. Он умел читать по-ромейски и по-латыни. Разбирал скандинавские руны и берестяное письмо. Но этих резов Владимир не знал.

– Выбери жертву! – предложил сварг.

– Выбирай сам, – Владимир качнул головой. – Жертва нужна Сварогу, а не Перуну.

Что-то блеснуло в глазах жреца. Торжество? Владимир насторожился. Может, не следовало отказываться? Один христианин – ничто. В Киеве их – множество. Но сварг точно что-то затеял! Что-то, что может не понравиться Владимиру. Что?

– Твое слово сказано, княже! – Сварг с готовностью сунул руку в котел, запрокинул голову, закрыл глаза…

Все затаили дыхание. Только птицы перекликались в листве, да шуршали таблички, перебираемые сваргом.

«Что он там выискивает?» – недовольно подумал Владимир.

Он вновь пожалел, что отказался сам вытянуть жребий.

Молчание затянулось. Остальные жрецы зашевелились, кто-то что-то сказал… Жрец Волоха поймал взгляд Владимира и чуть заметно покачал головой.

На загорелом лбу сварга блестели капельки пота…

Наконец он вытянул руку, разжал кулак. На ладони – табличка.

– Вот она, княже! Жертва, любая Сварогу!

– Назови имя! – велел Владимир.

– Богу слав! – радостно провозгласил сварг. – Сын боярина Серегея.

Наступила тишина. Боярин и семья его – христиане. Однако не много в Киеве родов, более уважаемых, чем род Серегея. И заслуги его перед Киевом и русью – велики. Вдобавок все знали, что Владимир расположен к Серегею и его сыновьям. Что он скажет?