В самом глубоком месте вода оказалась Павлышу до пояса, и поток чуть не снес его в глубину, но тут же берег пошел вверх, и Павлыш, отряхиваясь, словно пес, выбрался на траву к большому дереву, покрытому розовой листвой. Вблизи оказалось, что это не листва, а паутинные мешочки, которые таскали за собой страшные гусеницы, перебираясь с ветки на ветку. Гусеницы при виде Павлыша поднимали головы и пугали его — шевелили передними ножками. Гусеницы Павлышу не понравились, и он отошел от дерева.

Неподалеку бродило стадо каких-то животных. Животные были весьма странного вида. Несколько пар длинных тонких лап несли тело, схожее с бурдюком. Вместо головы из бурдюка торчали хоботки. Сверху бурдюк был украшен острыми шипами. Животные шустро рвали хоботками траву и совали себе под живот видно, там пряталась пасть. Павлыш достал камеру и несколько минут снимал подробный и неспешный фильм о жизни долины и даже заставил себя вновь приблизиться к розовому дереву с отвратительными гусеницами, которые весьма разозлились, увидев, как он возвращается, и делали вид, что вот-вот прыгнут ему в лицо.

Напоследок Павлыш отснял панораму скалистой стены. Нечто светлое и округлое двигалось по обрыву. Павлыш дал максимальное увеличение, и в видоискателе обнаружилась белая бесформенная туша, ползущая по узкому карнизу. Павлыш тушу узнал. Это был тот белый слон, что чуть не погубил его ночью, у маяка. Надо быть осторожным. Оказывается, эти гады выползают из своих нор и днем.

Камера скользнула дальше, вниз, и в объектив ее попали еще два существа. Эти существа значительно уступали слону в размерах и явно передвигались на двух ногах. Они пробирались по тому же карнизу, что и слон, и не надо быть гением, чтобы догадаться: слон их преследует.

— Здравствуйте, — сказал Павлыш вслух. — Вот мы и встретились, ночные гости. В случае чего можете рассчитывать на нашу помощь.

Павлыш переместился к вершине небольшого холма, где росло дерево без паутины и гусениц на нем. Это был отличный наблюдательный пост. Оставалось только ждать, как развернутся события дальше. В любом случае пока что белый слон не настигал двуногих. У них были еще шансы скрыться. А если им удастся сделать это без его помощи — тем лучше. Всегда предпочтительнее не вмешиваться в чужие дела. Где гарантия, что господствующая, разумная форма жизни на этой планете — не белые слоны? И за Павлышом тогда гнался какой-нибудь береговой сторож или любитель лунного света, принявший Павлыша за сувенир или за двуногую обезьяну, представляющую собой изысканное лакомство в слоновьих зажиточных слоях?

Беглецы спустились к долине, задержались на осыпи, видимо, совещаясь. В руке одного из них Павлыш углядел длинную палку или копье. Это говорило в пользу разумности двуногих и было приятным открытием. Как-то естественнее завести дружбу с себе подобными, чем с пятнадцатиногими пауками хотя среди них встречается немало милейших и умнейших особей.

Двуногие направились к реке. Они шли не спеша, уверенные, что слону их не догнать, и не видели, как слон, миновав узкий карниз, вобрал в себя щупальца и покатился вниз по осыпи, словно мягкий мяч. С каждой секундой он сокращал расстояние между собой и двуногими. Рука Павлыша сама потянулась к пистолету.