Новое назначение, состоявшееся в конце 1973 года, на время избавило Левченко от его мрачных дум. Кадровик Первого главного управления полковник Пастухов объявил ему, что КГБ решил направить его в Токио корреспондентом журнала «Новое время».

Этот журнал был основан в 1943 году в качестве легального прикрытия зарубежной агентуры советских органов безопасности. По распоряжению Политбюро, двенадцать из его четырнадцати отделений за границей были укомплектованы исключительно гебистскими кадрами. Правда, новый главный редактор журнала Павел Наумов настоял на том, чтобы каждый офицер КГБ, назначаемый на эти места, доказал в течение годичного испытательного срока свою профессиональную пригодность в качестве журналиста, то есть то, что он в состоянии писать статьи, пригодные для публикации в журнале. Полковник Пастухов — лысый очкарик, ветеран госбезопасности, отдавший ей 35 лет жизни, пояснил: «Наумов — известная жопа, все это знают. Но мы не можем ему приказывать, потому что Крючков (Владимир Крючков, начальник Первого главного управления) души в нем не чает. Так что тебе придется потрафить Наумову, — это главное, что от тебя требуется в первый год. Если он даст тебе коленкой под зад, нам придется посылать тебя от ТАССа или от «Правды», что уже хуже».

В редакции «Нового времени», размещавшейся на Пушкинской площади, рядом с агентством печати «Новости», Левченко начал работать с января 1974 года. На третий день в его комнату бочком втиснулся один из лит сотрудников — Жмеринский, держа в руках журнал «Ньюсуик» с карикатурой на Брежнева. Деланно хихикая, Жмеринский заговорщицки шепнул:

— Забавный рисуночек, не находишь?

Левченко поморщился:

— По-моему, непристойный.

Тот перестроился с проворством хамелеона:

— Я тоже так считаю. Забавно все же, как они из кожи вон лезут, пытаясь нас очернить. Это свидетельствует об их комплексе неполноценности!..

Левченко молча уставился на него.

— Ты чем-нибудь занят сегодня после работы? — спросил Жмеринский. — Сходили бы выпить пивка. Ради первого знакомства… Я угощаю!..

В грязноватой пивной Жмеринский заказал пиво и бутылочку водки. Левченко прекрасно понимал, что стукач обычно нуждается в паре глотков спиртного, прежде чем отважиться на «разговор по душам».

— Знаешь, я должен тебя предупредить… — начал Жмеринский. — Правда, может быть, ты уже сам это заметил. Но если нет, я просто обязан обратить твое внимание…

— На что?

— У нас в журнале очень сложная обстановка…

— Серьезно? Что же у вас происходит?

— Ну, ты наверно заметил, что восемьдесят процентов наших авторов и технических сотрудников по национальности евреи. Их никогда не пустят ни в какую заграничную командировку, а здесь им приходится ишачить дай Боже. Многие из них от этого совсем осатанели: еще бы — за границу не пускают, по службе не продвигают. У людей — никаких шансов. Жуть, правда?

— Я не заметил пока в редакции ничего такого жуткого. Тебе, конечно, лучше знать… Но, насколько я успел заметить, Наумов со всеми держится ровно…

Выпили еще. Жмеринский усиленно замахал руками: