– Но Николай даже не подозревал, насколько вовремя совершил обмен. Утром приехала милиция и забрала Виктора.

– Но почему он не открылся? – настаивала Ребекка.

Костин потер затылок:

– Разве мог Виктор с его обостренным понятием о чести и долге выдать брата? Естественно, нет. Кстати, Николай видел, как его увозили. Как раз подъехал к даче, приметил машины милиции и, спрятавшись за сараем, наблюдал всю процедуру. Виктор молчал, ушел, как говорится, в глухую несознанку.

Костин залпом выпил стакан воды и проговорил:

– Впрочем, кое-что мне показалось странным, глаз зацепился за мелкие детали.

– Какие? – заинтересовалась я.

– Так, ерунда. «Николай» автоматически заложил руки за спину, а когда его сажали в автозак, арестованный сам, без приказа, повернулся лицом к машине, уперся лбом в бок автомобиля и расставил ноги на ширину плеч. Все правильно, именно такого поведения и требует конвой. Отсидевший десять лет Виктор великолепно знал правила, но откуда бы они могли быть известны доктору наук Николаю Славину, никогда не конфликтовавшему с законом?

Пустячок, но он насторожил, потом арестованный отказался от свидания с Норой, вел себя в камере совершенно правильно, не совершил ни одного неверного шага, которые обычно делают попавшие впервые за решетку люди. Например, берут сигаретку, которую любезно предлагает сокамерник, опущенный изгой… Беда может выйти из-за этой сигареты. Но «Николай» откуда-то знал тюремные феньки… И уж совсем наступила ясность, когда сняли отпечатки пальцев. Компьютер тут же выдал, кому они принадлежат. И мы стали ловить Николая.

– Теперь понятно, – забормотала я, – все понятно.

– Да ну? – ухмыльнулся майор. – Что, например?

– Почему Виктор бросил в Гнилове книги по математике, отчего он читал детектив, когда вошла директриса Людмила Григорьевна. И как только раньше я не догадалась, она же сказала мне, что ее любовник зачем-то выключил свет и вел хамские речи почти в темноте!

– Лампа, у тебя случаются озарения, но поздно, – хмыкнул Володя. – Виктор был предельно откровенен с братом, и тот знал про Гнилово, бывшую жену Зою Родионовну и нынешнюю пассию, директрису Людмилу Григорьевну. Поэтому лучшего места для отсидки, чем Гнилово, он не нашел. Подслеповатая баба Галя ни на секунду не усомнилась в личности жильца. Но когда неожиданно появилась Людмила, Николай сначала растерялся и не нашел ничего лучшего, как прогнать ее.

Правда через час он пожалел о содеянном. Собрал вещи и ушел, а книги по математике бросил. Они ему были ни к чему. Впрочем, жалкие шмотки Виктора тоже, он их сунул в камеру хранения Казанского вокзала, там же, на площади, подошел к бабке, предлагавшей комнату, и поселился у нее. Мозги его кипели, он собирался превратиться в Виктора Славина, благо документы были под рукой, и явиться через несколько месяцев к Норе. Глупый план, но именно он сначала пришел в голову Николя. Словно озверевший волк, он уничтожает Зою Родионовну и Людмилу Григорьевну, ведь они могли сказать, что он не Виктор…

Но потом в его мозгах что-то щелкает, и Николай понимает, какого свалял дурака! Виктор-то бывший уголовник, ну зачем ему такая биография, и потом, в милицейском компьютере есть отпечатки пальцев…