Ничего. Совсем ничего. Пустота.

Он вдруг почувствовал страшную усталость. Кровать словно завертелась по кругу. Тело начало проваливаться в сон. Сколько же он не спал? Трое суток, а то и больше.

Дисплей телефона засветился мягким светом — пришла эсэмэска.

(Цветной бульвар, через двое суток)

… — Вот, бери… схвати прямо за серединку… я принесла тебе горячий кофе.

— Ох, да блин. Немудрено, что я с тобой разошёлся. Ты забыла? Я не пью кофе.

— Тьфу, точно — ты же англичанин. Хорошо, я выпью оба. Просто подержи стакан.

Этельвульф взял в руку бумажную ёмкость с ненавистным напитком и присел на скамейку. Елизандра плюхнулась рядом с ним. Даже в костюме из искусственной кожи было заметно, как она осунулась и подурнела: ну так естественно, костюм — всего лишь оболочка, его требуется подкрашивать косметикой, чистить зубы, завивать волосы и сбрызгивать парфюмом. Татуировка на плече начала стираться, ногти на руках облупились. Корнелий невольно проникся сочувствием. «Каждый так может влипнуть, — подумал он, глядя на бывшую любовницу. — И сколько ж ей теперь пахать на каторге? Наверное, пожизненно или как минимум пять тысяч лет — и то могут срок не скостить. Три демона погибли из-за её промашки — Астарта, Астарот и Ипос: вчера труп нашли, весь в паутине, пауки-птицееды по нему ползают… Если убийства продолжатся — может, и до казни дойдёт». На веку Этельвульфа бесов не казнили — однако все знают про особый закон: в исключительных случаях Коллегия Демонов может постановить о «распылении». Как именно происходит «распыление»? О таком, в принципе, лучше не спрашивать.

Елизандра смотрела в одну точку и угрюмо молчала.

Корнелий, как положено джентльмену, попытался завязать светский разговор.

— Я смотрю, каторга — это не так уж плохо, — жизнерадостно заметил Этельвульф. — Тебя сегодня отпустили с работы. Выглядишь довольно уставшей, но это ж не смертельно. Кстати, стоит хорошая погода. Предполагалось, что будет дождь, а вот довольно солнечно. Конечно, облака могут сгуститься, и это усугубит ситуацию, однако…

Елизандра повернулась к нему — кофе в стаканчике всплеснулся.

— Слушай, засунь себе в жопу свою британскую вежливость вместе с разговорами о погоде. Ты даже не представляешь, что я испытала за эти дни. Я, древний чистокровный демон, многократно отличившийся на дежурстве у туннелей, портила пасхальное тесто, лупила приготовленные к покраске яйца, испускала слюну на тротуар, чтобы поскользнулись бабки с куличами, и вызывала у девочек в храмах непроизвольное мочеиспускание. Ты хоть ощутишь, КАК меня унизили? О, конечно же, нет. Ты озабочен проблемами со своим попом: мы с Хамадом целые месяцы каждый чёртов день это слушали. Один-единственный раз я слажала, и теперь мной будут всю жизнь пол вытирать, словно опустившимся демоном-гастарбайтером из Аравии. Да, я тоже в статусе девятого разряда, но я же древнейшая, кровь от крови Сатаны, а первородные не опускаются до мелких пакостей. Я застала Античность, присутствовала при падении Иерусалима, видела своими глазами строительство Колизея… кстати, как и тут, римский мэр украл большую часть отпущенных на него денег. И блин, на что я теперь похожа?