Ещё немного, и я перестану распознавать, где реальность, а где сказочная иллюзия.

Италия… Теперь уже моя Италия. Весна. Рим, где никто не губит исторические памятники, не разрушает старые кварталы. История и современность. И уверенность в завтрашнем дне, о чём так любит рассуждать Анджело. Слишком импульсивные и неуправляемые мужчины.

И теперь я действительно не понимала, где реальность, а где плод моего воображения. Казалось, я просто сошла с ума, но мне безумно хотелось прикосновений, страстных поцелуев и дрожи по всему телу. Овладевший мною инстинкт был абсолютно мне неподвластен.

Мы не смогли дойти до спальни. Занялись любовью прямо у входа в дом, недалеко от фонтана. И где мы только этим ни занимались: в коридоре, на кухне, в гостиной и, наконец, в спальне… Я громко стонала, скользила руками по телу страстного и темпераментного итальянца и не желала возвращаться в реальность. Мне хотелось выжать из этого красивого и прекрасно сложенного мужчины все соки, упиваясь собственной властью над совершенно обезумевшим итальянцем.

А на тумбочке у кровати стояла фотография в симпатичной рамке: жена и две красавицы-дочки. В редкую минуту отдыха Анджело увидел, что я смотрю на снимок, и положил фотографию изображением вниз. Я мысленно поблагодарила его за этот поступок и почувствовала себя значительно лучше.

Утром Анджело спал, а я проснулась от телефонного звонка мужа.

– Ну как тебе Рим? – послышался родной голос Андрея.

– Рим – сказочный город, – тихо отозвалась я и поймала на себе взгляд проснувшегося Анджело.

– Я скучаю, малышка. Ты меня любишь?

– Люблю, – неуверенно произнесла я, пристально смотря в глаза Анджело.

– Я тебя тоже. Чертовски соскучился и жду твоего возвращения.

Дав отбой, я поправила волосы и немного виновато улыбнулась:

– Муж звонил.

– Я понял. Ты его любишь?

– Люблю.

– Тогда что ты делаешь в моей постели?

– Изменяю, – рассмеялась я. – Весна, Рим, свобода. Я оставила мозги дома.

А затем я опять захотела его рук, его губ и горячих итальянских слов о любви с первого взгляда.

– Ты слишком красивая, – прошептал Анджело. – Слишком доступная. В тебе всего слишком.

– Это просто весна, – вновь повторила я, млея в его объятиях.

После того, что произошло со мной в той удивительной поездке, я больше не сомневалась, что итальянцы – великолепные любовники. Перекусывая в милом итальянском кафе, Анджело честно признался, что жена называет его секс-машиной и слишком редко к себе допускает. Он называл её холодной. Говорил, что она не любит секс так, как люблю его я. После того, как он заявил мне, что презервативы итальянского производства на полсантиметра длиннее, чем в других странах, я чуть не упала со стула и засмеялась.

А на следующий день мы вместе поехали в Венецию. Этот город меня околдовал. Мы гуляли по площади Святого Марка, посетили Дворец дожей, и я ловила себя на мысли, что абсолютно счастлива. Не верьте тому, кто называет Венецию своим самым большим разочарованием и что она ужасно пахнет канализацией. Это неправда. Там пахнет свободой, любовью и счастьем.

Мы не могли отказать себе в удовольствии покататься на гондоле – узкой чёрной лодке для романтических прогулок. Наш гондольер был таким же красивым и высоким, как Анджело. Он был одет в белоснежную рубашку, вечно шутил и улыбался. В нашей гондоле находились два музыканта. Они пели романтичные итальянские песни о любви. Один играл на аккордеоне, а другой стоя пел «О соле мио».