– Твой отец прислал мне твои фотографии, – сказал как-то доктор.

Я вздрогнула при слове «отец», но не подала виду. В клинике все считали моего спасителя отцом. Я только отметила про себя странный факт: как же ему удалось найти фотографии из моей прошлой жизни… Хотя для людей с такими деньгами нет ничего невозможного.

– Я при всём желании не смогу сделать тебя той, какой ты была раньше. Увы, восстановления прежнего облика невозможно. Я сделаю тебя совершенно новой. На следующей неделе я начну работать с твоим подбородком. Мне важно, чтобы операция привела к нужным пропорциям. Кстати, работать с костями придётся около года. Тебя не пугает срок?

– Мне некуда торопиться, – безжизненно произнесла я и почувствовала, как на глазах вновь появились слёзы.

– После года работы с костями я начну работать с мягкими тканями. Посмотрим, насколько быстро ты будешь восстанавливаться. Твоя новая кожа должна приспособиться к скелету.

А затем началась череда сложнейших операций. Доктор призвал на помощь лучших специалистов. Каждый раз, перед тем как меня везли в операционную, я закрывала глаза и молилась, чтобы всё прошло хорошо.

Самый страшный и тяжёлый период начинался сразу после операции. Я лежала словно прикованная к кровати, теряла сознание от диких болей и боялась пошевелиться. Я вообще перестала понимать, когда сплю, а когда теряю сознание.

Не могу описать, в каких страшных муках прошёл этот год. Между операциями я старалась набраться сил и могла передвигаться. Я выходила в парк и, словно мумия, завернутая во множество бинтов, с трудом ковыляла по огороженной территории. Не знаю, как не сошла с ума за этот год и откуда черпала силы на дальнейшие операции. Дядя Гриша меня очень сильно поддерживал и фактически заменил мне отца. У меня больше не было от него секретов.

– Ты очень сильная, – похвалил он меня. – Знаешь, я часто думаю о твоей судьбе. Сколько же тебе пришлось пережить…

Вскоре дядя Гриша привёз мне фотографию памятника на могиле моих родителей. Я полдня рыдала у него на плече:

– Не знаю, чем смогу вас отблагодарить…

– Своим счастьем и здоровьем. Я искупаю свои грехи, – чуть слышно произнёс он.

Однажды доктор призвал меня в свой кабинет и, размотав бинты, подвёл к большому зеркалу.

– Ещё полгода, и Галатея будет полностью готова, – улыбнулся он.

Врач с восхищением смотрел на моё отражение в зеркале. А я смотрела на незнакомую девушку и не верила, что это я.

– Нравится?

– Да. Нужно привыкать к себе новой.

– Учти, это ещё не всё. Нужно поработать с шеей. Она должна быть более изящной. Хочется сделать красивый изгиб. Кстати, подбородок мне уже нравится. Все пропорции соблюдены… Пришлось приподнять тебе затылок и сделать надрезы. Посмотри, не видно, что кожа натянута. Всё-таки хочу немного ещё поработать с носом… Знаешь, с тобой я чувствую себя не хирургом, а художником.

Доктор посоветовал мне пить побольше воды, есть как можно больше овощей и ограничить себя в жирном и мясном.

Я пролежала в клинике ровно два года. Близился день выписки, а меня всё сильнее бил озноб. Мне действительно было страшно пускаться в плавание под названием «новая жизнь». И всё же, несмотря на страхи, связанные с моим новым обликом, я учила себя мыслить позитивно.