– Не думаю, – ответил после паузы Воронов. – Насколько я помню, у нас тоже такие проблемы начались в этот же период.

– А насколько вы помните? – пробурчал Сталин, делая ударение на первом слове.

– Достаточно хорошо. Например, адмирал Кузнецов должен был жаловаться на задержки поставок плавучих кранов фирмой «Демаг».

– Да, было такое несколько дней назад. И вы на том совещании не присутствовали, – уже более спокойно произнес Сталин.

Вождь замолчал и продолжил хождение по кабинету. Наконец он тихо сказал:

– Как вы знаете, через две недели в Берлин отправляется наша делегация во главе с председателем Совнаркома товарищем Молотовым. Меня беспокоит возможность того, что этот визит пройдет не так, как было в вашей истории. Товарищ Молотов, естественно, в курсе всех наших новых планов по подготовке к отражению агрессии, и это в корне отличает его от того Молотова, который ездил в Берлин у вас. Несмотря на четкие инструкции, я опасаюсь, что он, пусть даже неосознанно, поведет себя не так, вызвав подозрения у Гитлера. Молотов, конечно, будет постоянно связываться со мной, но он там, а я – здесь.

Сталин вдруг остановился, поднял голову и вперил жесткий, испытывающий взгляд в Андрея:

– В общем, я считаю, что вы должны сопровождать товарища Молотова в этой поездке. Несмотря на то что мне было очень тяжело решиться отпустить вас за границу, – честно признался вождь. – Но я доверяю вам. Конечно, вы поедете в сопровождении усиленной охраны, имеющей самые широкие полномочия. Но я уверен, что вы не дадите ей повода к действию.

Некоторое время Андрей потрясенно смотрел на Сталина. Такого подарка он от того никак не ожидал.

– Я приложу все усилия, чтобы оправдать ваше доверие, товарищ Сталин, – ответил он наконец. – Но какие именно задачи у меня будут?

– Консультация товарища Молотова на месте. Да и просто присмотритесь к ситуации в Берлине, может быть, услышите что-либо подозрительное. Ну и, раз уж вы едете, нет необходимости искать другую кандидатуру для исполнения вашего плана насчет поставок оборудования.

Воронов кивнул.

– Продумайте все связанные с этим вопросы и составьте предварительный план поездки, привязанный к официальному, – добавил Сталин. – Но на большой срок не задерживайтесь там, а то ваша девушка соскучится.

«Это была шутка или намек на то, что в Москве останется заложница? Э-эх, товарищ Сталин, в этом нет никакой необходимости!» – думал Андрей, покидая кабинет.

Воронов появился на перроне Белорусского вокзала ранним вечером 9 ноября, за час до отъезда делегации. В кармане лежал дипломатический паспорт, а рядом маячили все четверо охранников, снабженные строжайшими и широчайшими полномочиями. Которые, как подозревал Андрей, заключались в обязанности влепить «клиенту» девять граммов в затылок при малейшем подозрении на потерю контроля над ситуацией. Что ему несколько портило настроение перед захватывающей поездкой, в которой представится редкая возможность лично увидеть морды главных фашистских бонз, в том числе и самого Бесноватого. В следующий раз Воронов надеялся увидеть их всех уже в гробу.