Например, достаточно странной должна представляться мысль о том, что какие-то отношения между двумя людьми принадлежат некой иной реальности, а вовсе не той, что и все остальные, реальности, в которую, кроме как через эти отношения, попасть никак невозможно. Впрочем, нас не удивляет, например, запрет на фотографирование в картинной галерее, хотя запоминать картины нам в ней никто не запрещает. По сути же, идет речь о том, что одна форма фиксации реальности нам разрешена, а другая – нет. Точно так же, мы не слишком удивимся, узнав, что, хотя для посещения большинства клубов достаточно денег, есть и такие, которые требуют от посетителей, чтобы те обладали определенным социальным положением или имели при себе некие рекомендательные письма. Мы не удивляемся, поскольку считаем вполне естественным, что принадлежность к той или иной группе определяет те или иные возможности. Точно так же и с реальностью индивидуальных отношений: ее способ существования отличается от того способа существования, который характерен для органопсихики, гносеологии и личности. Речь действительно идет о другой реальности. Попробуем сопоставить эти способы существования способу существования в индивидуальных отношениях.

Начнем с изменений, которые претерпевают элементы способа существования органопсихики в реальности индивидуальных отношений. Первое, что здесь бросается в глаза, – это странное переживание времени и пространства в реальности индивидуальных отношений. Вообще говоря, тема времени и пространства после работ А. Эйнштейна стала одной из самых популярных в философии. И вряд ли стоит удивляться тому, что эти физические открытия и произвели такой фурор в умах философских. Время и пространство не зависит от нас, но и мы не зависим от него – вот что стало основным открытием этого века. «Время не нечто сделанное человеком, – писал М. Хайдеггер, – человек не нечто сделанное временем. Здесь не имеет места никакая сделанность.»^>43 Впрочем, в данном случае поводом для подобного рода рассуждений стали не физические эксперименты начала ХХ века, а духовные кризисы этого рокового столетия. Первая мировая война, революция в России, Вторая мировая война, экономические, геополитические и социальные кризисы… Философ, человек, размышляющий о жизни, почувствовал себя разделенным с миром – события шли своим чередом, а он смотрел на них, оставив всякие надежды понять причинность явлений, пытаясь осмыслить себя в этой беспричинности.

Покинувший утопающую в крови Россию Н.О. Лосский постулирует сверхпространственность и сверхвременность человека. Потрясенный Второй мировой войной М. Хайдеггер будет говорить о времени как о некой неизбежности, непрекращающемся присутствии; а уже стоящий на грани безумия О. Вейнингер напишет: «Жизнь невозвратима; нет обратного пути от смерти к рождению. Проблема односторонности времени – это вопрос о смысле жизни», «“Живут только однажды” – это справедливо не только по отношению к целому, но и к каждому отдельному моменту»