Но, несмотря на определенный и вполне объяснимый статусом консерватизм когнитивно-поведенческих теорий в этом отношении, даже они не выдержали испытания «гуманистической революцией». Лучшим доказательством этого являются слова, сказанные Альбертом Эллисом на конференции по эволюции психотерапии (1990 г.): «Есть определенные качества, которыми желательно обладать людям, обучающимся психотерапии. Они должны иметь сильное желание помогать клиентам, безусловно принимать клиента как личность, обладать знаниями в области разных видов психотерапии и быть гибкими при использовании разных техник, уметь эффективно общаться, быть терпеливыми и настойчивыми в своей работе, быть этичными и ответственными и работать в интересах клиента»^>12.

Гуманистический контекст постепенно стал обязательным составляющим любого психотерапевтического процесса, так что в стороне не осталась даже поведенческая психотерапия. «Черный ящик» бихевиориста открылся, и у поведенческого психотерапевта нет более никакой возможности, как и прежде, игнорировать сознание. Это последнее противоречие, которое окончательно подорвало все устои традиционной бихевиористики. Сознание, выгнанное в дверь, как и предсказывал Л.С. Выготский, вошло в окно^>13. С другой стороны, и когнитивисты не могут ограничиваться теперь одними лишь моделями сознания, они вынуждены признать, что для достижения необходимых результатов в психотерапевтическом процессе не обойтись без апелляции к личности, к ее способности вступать в глубокие эмоциональные отношения с другим человеком. «Обучение чувственному восприятию, – пишет один из основателей ассертивного тренинга д-р Майкл Сербер, – может стать уникальной сферой деятельности, в которой связанные воедино гуманистические цели и методика развития поведенческих навыков произведут совершенно новые модели поведения»^>14.

Такая эволюция конитивно-поведенческой психотерапии и желанна, и абсолютно закономерна в условиях современного развития общества и культуры. Положение российской психотерапевтической науки, вынужденной теперь спешно наверстывать упущенное за долгие годы фактической изоляции, имеет и свои преимущества, поскольку ей не приходится переживать те «кризисы развития», что так свойственны для традиционных когнитивно-поведенческих школ Запада. Кроме того, здоровый эклектизм российского научного менталитета делает этот гуманистический синтез вполне естественным. Более того, ориентация отечественных ученых на культуральные и духовные аспекты человеческого существования свидетельствует о неизбежности этого синтеза. И, наконец, традиционно скептическое отношение наших сограждан к психиатрии и психотерапии, их недоверие к этой области знаний делает гуманистический континуум в отношениях врач-пациент жизненно необходимым, в противном случае эффективность психотерапевтического лечения и вовсе окажется под вопросом.

Впрочем, тут дело еще сложнее. Представляя выше открытую систему психологии человека, мы рассказывали об онтологическом векторе, о том, что человек в онтологическом смысле принадлежит