В будущем месяце я хочу опубликовать отдельным изданием роман, который печатается сейчас в "Домашнем чтении". Он называется "Тяжелые времена". Я работал над ним весьма тщательно, имея в виду выпустить его в свет целиком в одном дешевом компактном томе. Всей душой надеюсь, что книга эта заставит кое-кого призадуматься над одной ужасной ошибкой наших дней. Я знаю, что в моей книге нет ничего, в чем бы Вы не были согласны со мной, ибо никто не знаком с Вашими книгами лучше, чем я. Я хочу, чтобы на первой странице стояло посвящение Томасу Карлейлю. Вы разрешаете?

Еще одно. Мы живем сейчас в причудливом, изящном и уединенном французском домике, стоящем на вершине открытого ветрам холма, далеко в стороне от всех охотников за знаменитостями любого сорта; добавьте к этому, что в семи часах езды от Лондонского моста Вам не найти второго столь же цветущего и безыскусственного уголка.

Можете ли Вы чем-нибудь подкрепить свое скупое обещание (вдохнувшее в меня столь огромную надежду) погостить у нас недельку в сентябре, вместе с миссис Карлейль? Если да, то миссис Карлейль и миссис Диккенс образуют совет, дабы договориться об остальном. На этом примите мой сердечный привет вам обоим.

Любящий Вас.

P. S. Я не стал бы так распространяться, но такова уж моя натура.

298

МИСС ДЖОРДЖИНЕ ХОГАРТ

Редакция "Домашнего чтения",

суббота, 22 июли 1854 г.

Моя дорогая Джорджина,

Я ожидал Вас, да и сейчас все еще надеюсь, что Вы приедете с завтрашним вечерним пароходом. Право же, я считаю, что если Ваша мать не восстает самым решительным образом против этой поездки (а насколько я понимаю, она этого не делает), Вам в любом случае лучше всего приехать и покончить с этим делом. Если Вы приедете, я откажусь от своего намерения ехать в Фолкстон в понедельник вечером и побываю там тогда, когда буду провожать Вас. Единственное, что от Вас требуется (как я полагаю), это Ваша подпись. Как только документ будет оформлен, Вас там больше не задержат.

Мне никогда не случалось видеть ничего глупее письма Вашей матушки. Ума не приложу, что, по ее мнению, может случиться - или должно случиться, если она застрахует свою жизнь. Любопытно, как она думает осуществить на практике свое намерение, к какому страховому обществу предполагает обратиться и во сколько, по ее мнению, ей это обойдется в ее возрасте и при ее состоянии здоровья.

В понедельник я пробуду в Тэвисток-хаусе все утро, так как условился с Уордом *, что буду позировать ему в этот день в своей комнате.

Но поскольку мне хотелось бы заранее предупредить Коллинза в случае, если наша поездка в Фолкстон не состоится, я полагаю, Вам следовало бы сообщить мне с обратной почтой, приедете Вы или нет. Хорошо? Ваше письмо в любом случае опередит Вас часом или двумя. И если окажется, что по Вашей милости я должен буду переночевать в понедельник в Тэвисток-хаусе, я смог бы тогда отправить Купера в Ганновер-террас.

Ни Вы, ни Кэтрин не оценили по заслугам книгу Коллинза. На мой взгляд, это, несомненно, самая умная из всех книг, когда-либо написанных молодым автором. Она гораздо лучше романов миссис Гаскелл и в некоторых отношениях просто превосходна. Валентайн Блит совершенно как живой и сделан мастерски. Сцена, где он показывает свои картины, полна восхитительного юмора. Не замечаю я и чрезмерного подражания моей манере. Старый Мэт - вот персонаж, в котором я больше всего узнаю свое влияние, но он написан блестяще. Короче говоря, я нахожу эту книгу замечательной и совершенно потрясен ее огромными достоинствами.