Краткая вспышка боли, и Лю Се-эр вдруг потерял свое тело — потрясающе сохранное, тренированное тело. Ствол спинного мозга был перерезан. Это означает пожизненный паралич от плеч и ниже, если, конечно, после такой операции жертва сможет дышать… Жертва дышала. Нож был вытащен из раны. Искалеченного человека наконец повернули лицом вверх, и он взглянул в лицо хирурга.

«Ты!» — хотел изумиться он, однако скотч помешал.

Хирург приложил палец ко рту. Затем взял Сергея за подбородок, запрокинул ему голову и воткнул кончик лезвия под щитовидный хрящ. Говоря попросту — под кадык. Трех-четырех сантиметров достаточно. Главным было не задеть сонную артерию, расположенную слева и справа, а попасть точно посередине, максимально аккуратно. Теоретически это знает любой студент-медик. Сталь погрузилась в область гортани. Нервы, обеспечивающие работу голосовых связок, — как и сами голосовые связки, — были повреждены.

И Сергей навсегда лишился дара речи — буквально.

Ни рук, ни туловища, ни ног, ни голоса — ничего не осталось. Даже боли. Ощущалась только голова, как центр пустой Вселенной.

Крови практически не было, тонкие струйки сочились из ранок.

Клейкую ленту содрали с его рта. Сергей Лю пытался что-то сказать: воздух с беспомощным сипеньем выходил из легких…

Он хотел сказать: «За что?!»

Кровать — это место, где заканчивается любовь и начинается бизнес…

— Я надеюсь, ты не обыскивал эту квартиру до меня?

— Нет, Эвглена Теодоровна, — ответил менеджер Руслан, коротко взглянув честными глазами.

— И записи не слушал, не просматривал?

— Да что вы, Эвглена Теодоровна!

— Хорошо, дружочек, верю.

Разговаривали в автомобиле. Вел Руслан. Хозяйка сидела не сзади, как обычно, а на пассажирском сиденье рядом с водителем, — чтоб удобнее было общаться.

Проехали по Амундсена, по Медведковскому шоссе, свернули на проспект Мира. Москва в столь ранний час была дружелюбна к автомобилистам, которых насчитывалось на улицах сравнительно немного.

— Я ж все время у вас на виду, — сказал Руслан укоризненно. — Днюю и ночую при вас.

— Ночуешь при мне? Это успокаивает.

Она положила руку ему на бедро. На мгновение водитель оцепенел.

— Не отвлекайся, не отвлекайся от дороги. Нам с тобой рано еще на тот свет… Мне все кажется, ты хочешь что-то сказать. Ты все думаешь, думаешь о чем-то. Смелее.

— Ну, да… есть такое дело… Вы уж извините, Эвглена Теодоровна, но условия работы, по-моему, изменились. Зона моей личной ответственности расширяется, риски возрастают… вернее, риски появились, раньше не было… Короче… как бы это сказать…

— Скажи прямо — хочу пересмотреть наши финансовые соглашения.

— Ну, в общем… — менеджер покосился на руку, лежащую на его бедре. — Да.

— Понятное желание. Притормози.

Встали в районе гостиницы «Космос». Хозяйка отстегнула ремень и сладко потянулась, выгнув спину.

— Твой добрый друг Илья — он думает так же?

— Мой друг?! — вспыхнул Руслан. — Да пошел он в жо… простите. Я хотел сказать — он сам по себе, я сам по себе.

— И правильно. Илюша, конечно, хороший мальчик, но слишком на тезку своего похож.